Лили вцепилась в подлокотники кресла.

Внебрачный ребенок? Пятилетний?! Ее грудь словно тисками сдавило.

— Нет. Это неправда. Кто вам такое сказал?

Но имя Джастин всплыло в ее памяти. Оно было в письме, в которое она сунула нос в спальне Девона.

Медфорд подошел к Лили и опустился перед ней на колени, его взгляд не отрывался от ее лица.

— Слухи распространились после вашего предполагаемого тайного бегства. Все только и говорили о вас и… Колтоне. — Он запнулся на последнем слове. — Лили, я боюсь за вас. Если вы выйдете за него, то снова станете вдовой быстрее, чем думаете. Говорят, Гилберт Уинфри никогда не играет честно. И если Девон выиграет, то получит удар ножом. Не выходите за него, Лили.

Лили передернула плечами. Она не могла выдавить ни слова. Ни один звук не мог просочиться сквозь ее пересохшие губы. Азартные игры сами по себе ужасны, но теперь она к тому же должна страшиться за жизнь Девона. Какие еще тайны он скрывает от нее? Она, может быть, и не желает их знать, но должна выяснить.

Лили сжала руку Медфорда.

— Я должна идти, Джеймс. Спасибо за все. Вы преданный друг.

Лили приехала в дом Девона четверть часа спустя. Спрыгнув с подножки кареты, она поспешила в дом. Набрав в грудь воздуха, Лили взлетела по лестнице и рывком распахнула дверь спальни.

Девон здесь. Он еще не уехал на турнир. Лили на миг прикрыла глаза и перевела дух. Девон в безопасности. Пока.

Не сводя с него глаз, Лили вошла в комнату. Девон перед зеркалом поправлял галстук и кивнул ей, увидев ее отражение.

— Приняла решение и не могла дождаться, чтобы сказать мне? — лукаво улыбнулся он.

Лили скрестила на груди руки и подошла к нему.

— Кто такой Джастин?

Девон туже затянул галстук и повернулся к ней с непроницаемым лицом.

— Где ты услышала это имя?

— Лорд Медфорд рассказал мне. — Ее голос дрожал. — Джастин твой внебрачный ребенок? Ему пять лет? Поэтому ты меня бросил?

У Девона ноздри раздулись.

— Меня не волнуют возраст и статус. Джастин мой сын!

— Он — причина твоего ухода?

Девон кивнул.

— А его мать? — Лили до боли обхватила себя руками.

— Моя бывшая любовница.

Лили закрыла глаза, заставляя себя задать вопрос, ответа на который не хотела знать.

— Ты любил ее?

— Нет. Но Джастина я люблю больше жизни.

— Что еще ты не рассказал мне, Девон? — всплеснула руками Лили.

Он повернулся и провел ладонями по ее рукам.

— Я понимаю твое огорчение, Лили, и расскажу тебе все, что ты хочешь знать, но это должно подождать.

— Я ждала достаточно, — покачала головой Лили.

Девон мягко сжал ее руки и посмотрел в глаза.

— Ты должна поверить мне на слово сегодня. Обещаю, что все объясню завтра.

Лили отпрянула и зашагала по комнате, снова скрестив руки.

— Ты уходишь? На этот турнир негодяев? Так?

— Медфорд тебе и это рассказал? — нахмурился Девон. — Да, я должен идти.

Лили проглотила ком в горле. Слова Медфорда промелькнули в ее памяти: «Если вы выйдете за него, то снова станете вдовой быстрее, чем думаете… Он получит удар ножом».

Она повернулась к Девону, зная, что их будущее решается в следующую минуту.

— Девон, я не могу выйти за тебя, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь играть, — дрожащим голосом сказала она. — Пообещай мне, что не будешь сегодня играть на турнире.

Девон шумно выдохнул. Подойдя к ней, он провел подушечкой большого пальца по ее щеке.

— Лили, — прошептал он. — Этого обещания я дать не могу.

Лили зажмурилась. О Господи, она этого не переживет. Она любит его. Любит! И не может вынести мысли, что с ним что-нибудь случится… Она с ума сойдет, если выйдет за него и его потеряет. Нет, она не может любить этого мужчину и жить в постоянной тревоге.

Она кивком указала на дверь.

— Иди, если должен, — с разбитым сердцем прошептала она. — Но когда ты вернешься, меня здесь не будет. Я уезжаю в Нортумберленд.

Тон Девона был ровным и сдержанным, но в его темных глазах сверкали искры.

— Все не так, как кажется. Ты должна доверять мне.

Лили смаргивала грозившие пролиться слезы.

— Я не могу, — хрипло сказала она.

Щека Девона подергивалась.

— Почему, после того что случилось, ты не доверяешь мне?

Лили сжала руки так, что ногти впились в ладони.

— Ты все это время скрывал от меня своего сына. Какие еще тайны у тебя есть, Девон? Я не могу стать женой нищего картежника.

Девон остановился за ее спиной. Она всем свои существом ощущала его близость, желала его и ненавидела себя за это желание.

— Деньги для тебя главное? — глухо спросил он. — Тогда, похоже, мы оба должны делать то, что должны.

Слава Богу, Лили стояла к нему спиной, он не увидит навернувшиеся на ее глаза слезы.

Она все время жила под контролем мужчин. И больше не может этого делать. Она должна самостоятельно распоряжаться своей судьбой, и если это означает жить без Девона, пусть будет так.

Нет, деньги для нее не самое главное в мире, но как без них они себя прокормят? Как смогут уберечь Энни? Кредит Девона кончится. Она все детство провела, тревожась о состоянии родителей, тающем от карточных долгов отца. Как Девон не может понять, насколько ее страшит зависимость от пагубной привычки?

Она обхватила себя руками и сказала, пытаясь сдержать дрожь в голосе:

— Прощай, Девон.

Девон прошел мимо нее к двери, Лили ждала, пока затихнет звук его шагов на лестнице, и рухнула на пол. Она больше не может… не позволит ни одному мужчине завладеть ее чувствами. Если она выйдет за Девона, то отдаст ему ключ от своего сердца без всяких гарантий. Ей нужно уехать. Она должна это сделать.

Прошлой ночью, когда Девон сделал ей предложение, она подумала, что получила то, чего всегда хотела. Теперь она знала, что у нее ничего нет.

Девон всматривался в темноту за окном. Карета, грохоча по булыжникам, направлялась к трущобам. Джордан Холлоуэй сидел напротив. Какое бы временное помешательство ни овладело Девоном, когда он решил, что может жениться на Лили, теперь оно кончилось. Слава Богу!

Лили предъявила ему ультиматум. Ультиматумы никогда на него не действовали. Он обещал отцу разгромить Гилберта Уинфри, вернуть фамильное кольцо с гербом и не нарушит обещания. Если он это сделает, то окажется таким же, как отец.