– Это был мальчик?

Сара кивнула.

Он закрыл лицо руками.

– О боже, что я наделал!

Полвека назад он совершил ужасную ошибку, и было слишком поздно ее исправлять. На его страдания было больно смотреть.

– Пап, а почему ты ушел из Эмбергейта?

Он резко вдохнул и сжал кулаки.

– Потому что был эгоистом и не хотел разрушить себе карьеру. Если бы я признал, что имел отношения с пациенткой психиатрической клиники, меня бы самого туда упекли. – Он вздохнул и начал тереть руками лицо. – Поэтому я просто нашел другую работу и заставил себя забыть об Эми. Я не горжусь тем, что сделал.

– Теперь все это в прошлом, пап. Нужно думать о будущем.

– Ты права. Где бы ни была сейчас Эми, она заслуживает знать правду.

– Эллен Кросби считает, что она мертва, – без обиняков сказала Сара. – Потому что иначе ее чемодан не валялся бы на чердаке.

– Это вполне вероятно. Возможно, оттуда и нужно начать искать. – Он поднялся с кресла. – Но обещаю, Сара, что если она все еще жива, найду ее и все исправлю.

Декабрь 2006 года

Она подняла ворот, укрываясь от порывистого ветра, и почувствовала соль на потрескавшихся губах. Глина под ногами замерзла, а мелкие лужи покрылись слоем льда. Она наступила на одну, и лед раскололся на мельчайшие частички. Своеобразный акт разрушения, который оказывал на нее терапевтическое действие. Опираясь на трость, она шла вдоль побережья. В ушах завывал ветер, который заглушал только шум волн, бьющихся о скалы далеко внизу. Она засунула трость под мышку, подула на руки в перчатках и продолжила битву с природой.

Впереди бежала собака, и ей не было никакого дела до восьмибалльного ветра, который взъерошил ей шерсть и комично поднял торчком уши.

– Джесс, подожди! – крикнула она. – У меня слишком старые кости для твоей скорости.

Но ветер заглушил ее голос и отнес в пенящуюся внизу воду.

Вернувшись в коттедж, она вытерла ноги, а Джесс бросилась к миске с водой. Куртка вернулась на свое место на крючке, а толстые варежки – в корзину. Шерстяные перчатки с обрезанными пальцами она снимать не стала – внутри было не намного теплее. Она провела рукой по густой седой косе и перекинула ее на плечо, проверяя по привычке, нет ли секущихся кончиков. Когда-то ей обрезали волосы тупыми ножницами, но сейчас, даже в преклонном возрасте, волосы были предметом ее особой гордости.

– Ну что, Джесс, заварим чаю?

Пока закипала вода в чайнике, она отрезала себе толстый кусок белого хлеба, щедро намазала его маслом и отломила сыра, бросив маленький кусочек Джесс, которая поймала его на лету, как дрессированный морской лев.

Свой завтрак она принесла в гостиную и уселась в кресле, подставив ноги в тапочках под камин. Джесс положила морду хозяйке на ноги и внимательно следила, как та кусок за куском поглощает вкусный хлеб с сыром.

– Ну на, – засмеялась она, отдав последний кусок вечно голодной собаке. Джесс проглотила сыр и, поняв, что больше просить нечего, покружила на коврике и улеглась у камина.

Джесс всполошилась первая. Эта собака никогда не спала по-настоящему. Она подняла морду от лап, склонила набок и навострила уши.

– Это всего лишь ветер, Джесс.

Та вскочила и подошла к входной двери, скуля и опираясь на нее передними лапами.

– Перестань, Джесс, ты ее перепачкаешь. Сколько раз я тебе говорила?

А потом она сама услышала характерный шелест резины о гравий, который ни с чем не перепутаешь. Чуть сдвинув тюль на окнах, она увидела незнакомую машину. В ней сидели двое. Они обменялись парой фраз, а потом пассажирская дверь открылась, и из машины с некоторым трудом вышел человек. Она вгляделась в его лицо – безусловно постаревшее, но мигом узнаваемое. Еле дыша, она смотрела, как он пытается открыть ворота. Вот они скрипнули, и он уже идет по дороге, придерживая шляпу, которую так и норовит сдуть ветер. Джесс сходила с ума, заходясь лаем у двери и размахивая хвостом. Особой необходимости звонить в звонок ему уже не было, но он все же позвонил.

Она взяла Джесс за ошейник и открыла дверь. Он снял шляпу и приложил к груди. Заговорить он смог лишь через несколько секунд.

– Здравствуй, Эми. – Он попробовал улыбнуться, но не смог. – Как ты?

Она отпустила собаку, и та тут же поставила передние лапы ему на грудь. Он пошатнулся и потрепал ее за холку.

– Не волнуйтесь, она не кусается, – сказала Эми. – Джесс, сидеть!

– Значит, бордер-колли. Ты всегда их любила.

Эми нервно сглотнула. Сколько всего ей хотелось сказать! За прошедшие десятилетия она столько раз проигрывала в голове их встречу, что уже давно оставила надежду, что она состоится. Время его пощадило. Он был высок и стоял прямо – артрит еще не бросался в глаза. Волосы были седы, как и у нее, но их было много, а смуглый от природы цвет кожи был похож на легкий загар. Она закрыла глаза. Воспоминание об их последней встрече снова, как заезженный фильм, проигралось у нее в голове. Тот день у реки, когда она упала, а потом они…

Она почувствовала его прикосновение к своей руке.

– Эми, понимаю, ты шокирована, но мне очень нужно с тобой поговорить. Можно войти?

Больше всего ей хотелось сейчас плюнуть на землю у его ног и захлопнуть дверь. Она подняла подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Вы опоздали, доктор Лэмборн, – холодно произнесла она. – Примерно на пятьдесят лет.

– Эми, пожалуйста, я приехал издалека и…

– Вы хоть понимаете, что вы со мной сделали? Думаете, что можете просто так заявиться сюда, я брошусь вам на шею и прощу за то, что вы меня оставили?

– Я здесь не для того, чтобы получить прощение. Для гораздо более важного. Конечно, твоя злоба справедлива.

– О, как мило с вашей стороны это признавать, спасибо, – съязвила она.

– Пожалуйста, Эми, – умолял он. – Позволь мне войти.

Теперь она была полновластной хозяйкой ситуации. Она сама управляла своими действиями, и никто не мог ее заставить делать то, чего она не хотела. Всю жизнь решения за нее принимали другие люди, но теперь это в прошлом.

– Пять минут, – сказала она, открывая дверь шире.

– Спасибо, – выдохнул он и, согнувшись под низким косяком, зашел внутрь.

Пройдя за ней в гостиную, он сел в кресло напротив нее у камина.

– Прямо как в старые времена, – заметил он, усаживаясь поудобнее.

– У вас пять минут. И не буду тратить ваше время на светские формальности. Как вы меня нашли?

– Это было не трудно. Я знаю твое полное имя и дату рождения. И твой последний адрес… с похорон твоего отца.