нельзя отрезать один раз, начать уважать себя и, может быть, найти человека, который сможет оценить её по достоинству. Мать-то Саша любил всегда, несмотря ни на что. А она ответила, что такого положения в обществе ни с одним другим мужчиной у неё не будет. Да и возвращался отец всегда к ней. Она же жена, а все остальные просто шлюхи. Вот и весь сказ.

Этой правды Данилов Гошке, конечно, не расскажет. Да и зачем…

Они вместе вышли из дома, сели в машину и поехали в приёмный покой.

— Гоша, я спросить тебя хотел…

— Спрашивайте, — вернулся Гошка к общению на «вы».

— Как ты относишься к тому, что летом ко мне приедет сын из Германии?

Мальчишка аж подпрыгнул.

— Так это уже не сюрприз, что ли? — удивился искренне.

— В смысле? — не понял Данилов. — Мы говорили по телефону с его матерью, вот она мне и сообщила о желании Серёжи приехать.

Гоша посмотрел на потолок и скривился.

— Сдала она его, короче. А мы такой план готовили. Александр Дмитриевич, общаемся мы с Сержиком по скайпу, да и в Ватцапе. И я, и Катя. Он же брат Катькин, а мне просто нравится. Пусть не брат, а друг… Так что не парьтесь, мы ему только рады. Жаль, сюрприз не получился.

Саша опешил. Дети действительно преподносили сюрпризы один за другим. Он же просто не знал, как на них реагировать. Не умел он быть отцом. А оно вон как повернулось, что у него сразу четверо разновозрастных детей образовалось. Каждый со своим характером, норовом, и все внимания требуют и искренности. А он им, кроме младшего, ничего дать не может — времени нет. Хорошо, хоть Катюша рядом, хотя он до сих пор против её работы в отделении. И пусть болтают завистники что хотят, пусть издеваются, стараясь уколоть побольнее, ему всё равно.

Эх, была бы жива Дина…

Как тяжело, как горько ему без неё. Меньше года дал им Господь быть вместе. Меньше года! Только время это было самым счастливым в его жизни. Жаль, что прошло…

«Что же ты наделала, Диночка! Почему сразу, как родила, не сообщила о дочери, зачем свою, да и мою, жизнь под откос пустила? Ведь знала обо всём, что со мной происходило, про мой личный АД тоже догадывалась. Вон, с Леной общалась, к подружке какой-то приезжала. Кто эта подружка? Как теперь узнать? Спросить у Кати? Так она маленькая совсем была, вряд ли помнит…»

Вот с такими мыслями подъехал он к приёмному покою, и они с Гошкой пошли проходить обследование.

Часть 39

Как только машина Данилова выехала со двора и Катя закрыла ворота, Ася засобиралась домой.

— Ну, всё, пойду я. За пациента больше можно не волноваться — он в надёжных руках, — с грустной улыбкой произнесла она.

— Да погоди ты, куда торопишься! — остановила её Валерия Павловна. — Можно подумать, что у тебя дома семеро по лавкам. Пойдём на кухню, стряпать поможешь, а то, небось, за всю жизнь так готовить и не научилась, всё всухомятку перебиваешься. А как вернутся наши мужчины, так на стол накроем, пообедаем. Сейчас супчик с фрикадельками по-быстрому сварганим. Катюша до колледжа тесто на булочки поставила, самое время печь. — Она улыбнулась Асе, давая понять, что всё про неё знает и мысли даже читать умеет. — Что ты бегаешь от него? Думаешь, так он тебя заметит да о чувствах твоих догадается?

Ася вздохнула.

— Лучше б не догадывался. Да и не посмотрит он никогда в мою сторону. — Сама не заметила, как произнесла мысли вслух.

— Дура девка, — махнула на неё рукой Валерия Павловна. — Не надо, чтобы он достоинства твои разглядывал, надо, чтобы вы оба в одну сторону смотрели, чтобы общность была. Ему друг нужен, а не любовница. А ты подходишь по всем параметрам: и профессия у вас одна, и к детям ты к нашим, как к своим. Мишку-то любишь, я же вижу. И Гошу знаешь почти с рождения. Сколько ему было, когда ты к бабушке переехала? Года четыре? Всё, хватит болтать, пошли готовить. Кто тебя научит, как не я. А тебе эта грамота ох как пригодится.

Ася не стала уточнять, чему её собиралась учить Валерия Павловна, и покорно прошла в кухню, где над булочками колдовала Катюша.

Посмотрела и позавидовала. Всё у Кати ладно: и руки растут откуда надо, и голова на месте, и житейским умом богата, хоть и молоденькая совсем. Мудрая не по годам. Человек, в котором всё прекрасно, как Чехов говаривал: «и душа, и мысли».

Глянула во двор, где ещё недавно стояла Даниловская машина. С собой Асю он, ожидаемо, не позвал, но обиднее было, что даже спасибо не сказал. Всё же первую помощь Гоше она оказывала. Захотелось уйти, совсем чужой здесь себя почувствовала.

И Валерия Павловна словами своими душу бередит. Зачем ей это? Чему учиться? Умеет она готовить, пусть и не так споро и вкусно, как Динина свекровь, но умеет и вполне сносно. Это для себя что-то делать лень. Можно и всухомятку, или картошки пожарить, так, по-быстрому. Вон Мишка, когда у неё ночует, с удовольствием ею приготовленное наворачивает. И словно в подтверждение её мыслей, на кухню влетел Мишаня, увидел Асю, улыбнулся и влез к ней на руки. Ася же поцеловала его в макушку, прижала к себе, и так хорошо ей стало, тепло — не отпускала бы его никогда. Мишка пробуждал в ней материнские чувства, его защитить от всего мира хотелось. Прижалась щекой к курчавой голове малыша, а он обнял её и затих.

— Мишаня за всеми Гошкиными делами не спал днём. — Валерия Павловна с обожанием глянула на внука. — Ну, ничего, сейчас мы его накормим, и уснёт. Правда, Саша ворчать станет, что не вовремя, а всё потому, что потискать сыночку не успел. Любит его, как родного прямо.

Асе стало обидно за Сашу. Пусть Миша сын Павла, но другого отца кроме Данилова мальчонка не знал. А сколько души и сил в него Саша вкладывает! Как можно подчёркивать, что не родной он? Вот так вырастет Мишка, а тут доброжелатели ему и объяснят, что отец и не отец вовсе, а так, никто. И что потом? Как растолковать пожилой женщине, что неправа она? Да и надо ли? Ведь сама Ася в этой