— Правда, — со вздохом соглашаюсь я. — Там, у этой ясновидящей, наверное, очередь?

— А ты позвони, — улыбается Любаша. Она видит меня насквозь, понимает, что идти мне не хочется. — Тебе назначат время.

Как на прием к министру, честное слово. Но приходится звонить. И идти к назначенному времени — к четырнадцати часам.

Не верю я ни в каких экстрасенсов, а тем более в ясновидящих. Первые по крайней мере хоть как-то по-научному звучат, а ясновидящие? Лучше бы я послушалась Михаила и посидела бы, читая личные дела. Вдруг бы меня и осенило…

Но, как говорится, не до жиру, быть бы живу.

Ясновидящая Наталья на ясновидящую совсем не похожа. По крайней мере как я себе такого человека представляла. Молодая женщина с гладко зачесанными русыми волосами сидит за обычным столом — никакого особого интерьера, никаких мистических знаков. В ответ на мое приветствие здоровается.

И поскольку я молчу, приготовившись совсем не к такой картине, и не сразу нахожу подходящие слова, она заговаривает первая:

— Вы хотите узнать, кто в вашем близком окружении испытывает к вам такую зависть, что совершает ради этого самые недостойные поступки?

— Но откуда вы… — бормочу я в совершенном изумлении, потому что все еще думаю, будто это шарлатанство. — Ах да…

Я поспешно лезу в сумочку и достаю фотографию, на которой снята вместе со своими девушками. Снимок хороший, отчетливый — мы снялись в тот самый день, когда открылась фирма «Афина». Наше охранное агентство.

Ясновидящая кладет фотографию на стол и простирает над ней руку. Этот жест мне кажется театральным — впрочем, я пришла сюда с определенным убеждением, от которого так трудно враз отказаться.

— Один человек на этой фотографии недавно умер. Вот эта девушка, третья слева.

Третья слева — Алина, но пока что такое угадывание меня не убеждает. Снимок девушки был напечатан в городских газетах, и ясновидящая вполне могла его видеть.

— Действительно, ее похоронили позавчера, — говорю я.

— А крайняя девушка справа затаила на вас злобу. Вы встречались с мужчиной, которого она любила, и теперь считает, что вы сломали ей жизнь. Она думает, что вам все легко дается и что она заслуживает не меньшего успеха… Это бывает.

Ясновидящая неожиданно улыбается мне.

— Не расстраивайтесь, к сожалению, завистники всегда рядом с успешными людьми. Если бы их зависть порой не материализовалась самым страшным образом, на них можно было бы не обращать внимания… Вы еще хотели что-то узнать?

— Спасибо, — шепчу я, просто-таки раздавленная ее сообщением, — больше ничего!

Я поднимаюсь, чтобы уйти, но она останавливает меня жестом руки:

— Подождите. Если вы встречаете человека, от которого, как вы чувствуете, исходит на вас поток отрицательной энергии, посмотрите в точку, которая находится как раз посредине между бровями. В районе третьего глаза. И скажите: «Соль да вода!» Это защитит вас.

— Спасибо. До свидания.

Я торопливо иду к двери, как будто ясновидящая опять скажет мне что-нибудь такое, от чего я приду в еще большее замешательство.

Крайняя девушка справа на снимке — Маргарита. Когда девчонки рассказали мне, что она завела роман с клиентом, я не придала этому значения. То есть, правильнее будет сказать, не придала того значения, которое этот случай имел.

Ничего здесь не было случайностью: ни глупый роман — я теперь вспомнила, с нами заключал контракт известный художник, но как мужчина внешне совершенно неинтересный. Зная пристрастия Маргариты — она первым делом смотрела, чтобы мужчина был ростом не ниже метра восьмидесяти, со спортивной фигурой, непременно молодой. Или ровесник, или моложе… Можно было сразу догадаться, что здесь нечисто, а я проявила акт милосердия, простила якобы увлекшуюся клиентом девушку…

— Кому нужны эти вонючие старики! — брезгливо говорила она.

Я бы скорее поверила, что Маргарита завела роман с сыном клиента, но никак не с художником, которому было под семьдесят, да и внешне он никак не мог привлечь внимания разборчивой девицы: низкорослый, пузатый и не слишком опрятный. То, что он был при этом незаурядным человеком, Маргариту вряд ли прельстило бы… За что же она меня так ненавидит?

Надо было задать этот вопрос ясновидящей Наталье. Она бы наверняка ответила, а теперь гадай… Да и какая разница, кто он, тот, с кем у меня был роман, кто, как считалось, был Маргаритиным мужчиной? Чего без толку гадать?

Вот как мне аукнулось мое отношение к временным связям с мужчинами — я не воспринимала их всерьез. Не то чтобы любовников у меня было так уж много, но обычно, встречаясь с тем или иным из них, я заранее знала, что мы все равно расстанемся. Причем по моей инициативе.

Значит, она нарочно устроилась ко мне в фирму… Смотря кто был ее любимый… Во всяком случае, не помню, чтобы я мужчину у кого-нибудь уводила. Я предпочитала не встречаться с женатыми. Разве что однажды позволила себе это с Путейцевым. И во второй раз — с Макаровым. Меня оправдывает лишь то, что их жен я лично не знала.

Выходит, мужчина, которого любила Маргарита, не был ей ни мужем, ни постоянным любовником… Тогда кто, кто он?!

В любом случае мне необходимо встретиться с Маргаритой. Пусть выскажет мне все в глаза. Тем более что после случившегося работать нам вместе когда-нибудь вряд ли придется.

В мобильном телефоне у меня записан номер Маргариты, как, впрочем, и всех моих девушек. Для того чтобы я в любой момент могла дозвониться к ним и получить отчет, кто из них чем занят.

— Слушаю вас, Ванесса Михайловна, — отзывается она.

— Рита, ты не могла бы ко мне подъехать?

— Когда? — Мне кажется, или в ее голосе и в самом деле звучат некие панические нотки?

— Хорошо бы прямо сейчас.

— Что-то случилось?

— Пока нет, но вполне может случиться.

Это я говорю просто так, чтобы заинтриговать Маргариту. Меня все еще смущает полученный от ясновидящей ответ. А вдруг она ошиблась?

Но с другой стороны, Михаил вообще советовал мне поговорить в таком ключе с большим числом девушек. То есть я обидела бы не одну Маргариту. В любом случае она передо мной провинилась, потому пусть немного пострадает… если она все же ни при чем.

Я открываю ее личное дело, хотя прежде читала его и ничего особенного в нем не увидела. Прежде всего я увидела, что мы с ней, как и с Любашей, ровесницы. Родились в одном году и с разницей всего в три месяца. Но видимо, в отличие от других моих девушек — приблизительно одного возраста, с разницей в два-три года — я слишком рано повзрослела. Прежде всего рано стала жить без родителей, рано начала ездить по соревнованиям, где, как известно, царят довольно жестокие взрослые нравы и приходится сражаться за свое место под солнцем, даже если тебе всего тринадцать лет…