Серега слушал всё происходящее, впившись лбом и ладонями в стекло куба, он даже не моргал, настолько весь превратился в слух и зрение, боясь хоть что-то пропустить.

Леха, обессилив от информации, плюхнулся на диван, еле переводя дух. Состояние, словно в школе пробежал быстрее всех стометровку и у тебя отказывает всё: ноги, сердце, дыхалка.

Издали доходили фразу сатурнатов, сознание улавливало, что к преступникам Сергея причисляют за якобы связь с Лехой, что камеры зафиксировали изменение состояния Лехи в психологической лаборатории при появлении Сергея, значит они узнали друг друга. И Сергей из подопытного тут же превратился в преступника. А, следовательно, его ждет какая же судьба, как и Леху: изучения в лаборатории при усиленной охране, а затем - использование как расходного материала для опытов - пошлют на Плутон, на откровенную гибель.

- Дурдом, какой дурдом, - запричитал Леха, готовый взвыть от злости и беспомощности, - и всё эта чертова сатурниха, - вмазал от от отчаяния кулаком по дивану, - если выберусь из того говна, ни на одни титьки больше не позарюсь...

Внутри бушевала буря. Леха соскочил, чтобы как-то внутри унять огонь, и быстро заходил по комнатам, но быстро устал - не хватило дыхания, повалился на кровать. И тут же подскочил, словно подожженный огнем. Эмокон! Как он мог о нем забыть.

Леха забился под одеяло, достал эмокон, прокрутил кнопку включения. Трясущимися руками хотел нажать "сострадание", но палец соскользнул на кнопку "слезы". Подумав, Леха все же нажал еще раз "сострадание" и , не став медлить, тут же до упора вывел усиление чувства.

Дыхание сбивалось, тело била мелкая дрожь. Леха замотался в одеяло и уселся на кровати, поджав ноги, направив эмокон вглубь помещения. Оставалось подождать, но каждая доля секундочки сейчас казалась настоящей вечностью.

Наконец, до Лехи донеслись первые ласточки действия эмокона. Говорил бледно-фиолетовый сатурнат:

- Какая неизученная и страшная планета Плутон, сколько сатурнатов на ней уже загублено. Не лучше ли сначала более тщательно отнестись к разработкам, и посылать туда сатурнатов, зная, что паутоскан для Плутона надежен?

Насмит ответил:

- В данном случае мы не говорим про сатурнатов. Мы говорим о преступниках с Земли, мы пошлем их для подтверждения или опровержения способности наших разработок. И к тому же, они поучаствуют даже в важном деле - послужат развитию науки Сатурна. Это почетная миссия для каждого.

Фиолетовый с явным сочувствием в голосе уточнил:

- Но ведь они не вернутся!

- Конечно не вернутся, - так запросто ответил Насмит, - для чего нам здесь преступники.

Фиолетовый не унимался, видимо, действие микроволн эмокона поразило его в первую очередь из всех:

- Каждый землянин достается нам с большим трудом, перелет до Земли долгий. И они нам очень необходимы в качестве подопытных. А то планета Земля для нас так и останется недоизученной, недопонятой. Да и вот экспедиции на Землю отменяются, выходит изучение этой планеты растянется на века?

Насмит отвечал уже мягче, без прежней резкости и категоричности, но все ещё не вставал полностью на его сторону:

- Конечно, жалко всех, кто сгинул и ещё пропадет на просторах Плутона, но мы же работаем над этой проблемой. Невозможно враз взять и решить все сложности с экипировкой и полетами. Нужно время...

- И землян жалко, - вмешался стоящий рядом с ним сатурнат, - у них совсем другая атмосфера, температурный режим, образ жизни, устои, они к нашим-то, наверное, очень долго привыкали. К тому же они не космические, они биологические существа, вы понимаете, о каких отличиях я говорю?

Все согласно закивали.

- Так вот, - продолжил он, - они едва стали привыкать к условиям нашей планеты, как мы их тут же отправим еще в более худшие для них условия. Очень жалко их.

Эсок вступил в разговор, пока сохраняя сатурнатовское спокойствие:

- Я уверяю вас, коллеги, что они на Плутоне земляне не будут мучиться, скорее всего они погибнут ещё в пути, поскольку туда мы запускаем только