Но Долт испытал лишь отвращение к такому отбросу, после чего Крыс и подобные ему заняли самый низ иерархии.

С завороженными глазами он смотрел на покрытое синяками и ссадинами тело Ларнелии, оно всё равно было самым прекрасным и желанным для него. Безумие уже охватывало разум, а мысли что лезли в его голову становились ещё более... более мерзкими, чем когда он наблюдал за всем со стороны. Однако причинять боль ей он не хотел, наоборот, он словно психопат желал, чтобы она была лишь его.

Да вот только... этого было не достичь, как и довольствоваться Долт мог лишь такими минутами, когда убирался за другими.

– Убей... умоляю... – ещё раз попросила Ларнелия, но Крыс её словно не слышал, будучи во власти Тёмного Принца.

И вот Крыс уже откинул тряпку, смотрел на грудь, что прекрасно была видна под порванным платьем, дрожащие руки потянулись к столь желанному призу, но в последний момент он в приступе безумия упал на пол, начал срывать остатки кожи со своего лица и издавать странные звуки. Во всём этом безумии подобное поведение казалось на удивление нормальным.

В этот же момент к нему подошёл один из членов охраны, в жуткой разукрашенной маске он смотрел на корчащегося слугу.

– Убить этого? – спросил он, обращаясь к старшему, что оставался стоять у входа.

– Плевать, толку от... – договорить он не успел, как в его глотку вонзился нож.

Тут же другая пара у противопложного края стены подняла оружия, но была убита огнём первого культиста, что отвлёк старшого. Через считанные мгновения силы охраны сократились в три раза. А тот культист, что подошёл к Ларнелии, присел рядом с ней и снял маску, показав лицо.

– Госпожа Ларнелия, поднимайтесь, надо уходить, – сказал телохранитель, что был хитроумен и вместе с многими другими такими же проник в ряды врага, прикинувшись предателями и сохранив веру, ценой расстрела собственных товарищей, что оказались менее хитрыми и более упёртыми, а ныне из-за этого мёртвыми. – Верный Терре не сдастся этим еретикам никогда.

Кто бы мог подумать, Долт убил капитана корабля, квартирмейстера, всех прибывших высших офицеров, большую часть мостика, но не одного старого боцмана, который отдал руку, ногу, глаз и десятки литров крови ради Империума. Родившись на Верном Терре, даже в окружении тьмы и безденежности, под риском обречь всех на ужасную участь, старый морской волк явил недюжинную выдержку и прямо сейчас в оружейных шёл нешуточный бой, а орудия для защиты от авиации молчали, не стреляя по мерзким шаттлам, от которых пришла угроза.

Более того, медленно другие суда во флоте сопровождения начали отходить от шока. Голова была отрезана, но оказалось что каждый орган флотской группировки сделан из той же стали, из которой был выкован капитан Фон Лоранд Эльгийский, чей благородный дух звучал в каждом матросе и даже в обслуживающим персонале корабля.

Верный Терре был не просто боевым крейсером, он был домом и гордость для каждого, кто здесь жил, сражался и побеждал во имя Империума и Императора. Контрмятеж не заставил себя ждать и прямо сейчас на мостике шёл бой, пока дурак Долт предавался оргиями, думая что победа уже в его руках.

– Сюда, за мной, – выводя Ларнелию, говорил её телохранитель. – Нам надо просто добраться до челноков, после отправимся на корвет. Там наши победили, они доставят вас в безопасное место.

– Пикт... – вдруг Ларнелия начала сопротивляться, будто бы не хотела идти.

– Что? Идёмте, госпожа, прошу...

– Пиктер... – повторила она, глядя за спину держащему её телохранителю.

Повернувшись он посмотрел на один из её пиктеров. Безумный Долт записывал всё, чем унижал по началу Ларнелию ещё сильнее, когда они были одни и рассудок хоть как-то был цел у неё. После же он просто не стал его выключать и всё что происходило здесь было запечатлено там.

Один из бойцов взял его, после передал Ларнелии, вместе со своей шинелью, после чего с таким же пустым взглядом, глядя на пиктер в своих руках. У неё имелся и свой имплант, который также вёл запись, однако сама Ларнелия видела далеко не всё, что здесь происходило. Она была здесь далеко не одна, как и... играла тоже не главную роль, что её устрашало, но в то же время... она была рада, что не была тем, кому было хуже всех других.

В коридорах тем временем шёл бой, вновь воцарился хаос, но Ларнелию вели относительно безопасным путём, прямо к ангару с шаттлами, где также находились и эвакуационные челноки.

– Чёрт подери, мы должны были уйти раньше, – поругался телохранитель, видя как через экраны и отключённые щиты влетают шаттлы.

Никто точно не мог сказать враги ли там или друзья, как и доверять словам неизвестного никто не мог. Потому телохранитель хотел убраться как можно раньше. Плюс прямо на перехват сюда уже бежали отряды культистов, что начали занимать позиции и готовится встречать тех, кто объявил их врагами. Они не обращали внимания на группу так же одетых телохранитель и странную женщину.

– Орудие заряжай! – отдал приказ командир культистов.

– На колени! – сорвав с себя капюшон и маску, крикнул телохранитель, бросив оружие и поверив в чудо, скрестив руки в аквилле на своей груди.

То же сделали и другие двое телохранителей. Только ничего не понимающая и оторванная от реальности Ларнелия осталась стоять, глядя на свой пиктер. А затем загрохотали орудия шаттлов, разрывая не успевших подготовиться культистов, которые только что сняли отсюда для борьбы с очагами восстания в других местах. Открылись пандусы ещё не приземлившихся шаттлов, с одного из них даже выпрыгнул астартес, рванув в безумный бой и ведя невероятно точный огонь на ходу.

– ВО ИМЯ ИМПЕРАТОРА!!! ГОРИТЕ ЕРЕТИКИ!!! – кричал он, единственный выживший в своей роте, желавший лишь отомстить за своих братьев, что погибли в окружении превосходящих сил противника.

Никто не стрелял по тем, кто встал на колени. Мимо них пробежал космодесантник, а после к ним вышли основные силы, среди которых были самые разные гвардейцы, вооруженные до зубов и готовы сделать всё, лишь бы оправдать жертвы всех тех, кто умер ради того, чтобы они добрались до сюда.

– Ларнелия? – удивился я, сходя с пандуса и опуская лаз-винтовку, что крепилась к энергоранцу за моей спиной.

Хотел бы я сказать, что рад её видеть и что она жива, но... глядя на её состояние... в такие моменты лучше всего