Рис придвинулся к постели, чтобы снова осмотреть своего пациента, а тем временем послал:

По крайней мере, мы узнали об этом в некритической ситуации. В будущем это доставит немало осложнений. Вполне логичный поступок, но я бы хотел, чтобы Синил не делал этого.

А как быть с Джаваном? – спросила Эвайн. – Он очень устал, но не позволит себе пойти спать.

Пока не нужно обращать на это внимания, – ответил Йорам. – Как ты сказала, он устал. К тому времени, когда Тавис очнется, он может заснуть сам. Не стоит пытаться бороться, этим мы только настроим его против себя.

Йорам прав, – вмешался Камбер. – Но сила не единственный способ усыпить принца. Смотрите.

Он зевнул, придвинул другой стул и сел на него с таким видом, словно сам сейчас заснет.

– Эвайн права, – сказал он вслух, глубоко вздохнув и закрыв глаза. – По-моему, нам всем нужно немного отдохнуть. Когда Тавис проснется, ему потребуется наша помощь. И если мы отдохнем, то сможем лучше помочь ему.

Остальные последовали его примеру, а Камбер скрыл улыбку, еще раз зевнув, и увидел, что Джаван тоже начал зевать, а его веки стали опускаться все ниже и ниже.

Вскоре Джаван уже спал, а Эвайн и Йорам дремали на стульях рядом с кроватью, в то время как Камбер и Рис дежурили. Прошло несколько часов, прежде чем Тавис наконец-то с еле слышным стоном повернул голову.

– Рис? – тихонько позвал он.

Целитель смешивал травы с новой порцией снотворного, но мгновенно вернулся к постели и положил пальцы на запястье здоровой руки.

– Он начинает приходить в себя. Хороший знак. Я уже стал бояться, что он потерял слишком много крови.

Камбер положил руку на лоб лежавшего в беспамятстве Целителя, едва не отшатнулся от того, что обнаружил.

– Боюсь, что кровь – это самое меньшее из того, что он потерял, – мягко сказал он. – Рис, ты уверен, что он готов принять случившееся? Может быть, лучше усыпить его снова. Несмотря на то, что вы с Ориэлем сделали, есть такой вид исцеления, который подвластен только его собственному телу, разуму и времени.

Тавис снова застонал, и Рис положил руки на его виски. Эвайн проснулась и встала у изголовья кровати.

– Он должен узнать о случившемся, Алистер, – сосредоточенно ответил Рис. – Для Целителя это чем скорее, тем лучше. Тавис, ты меня слышишь? Тавис, это я, Рис. Открой глаза, Тавис. С тобой все в порядке. Ты будешь жить. Открой глаза и дай мне знать, что ты понимаешь.

Тавис медленно подчинился, растущая боль прорывалась сквозь контроль Риса и введенные наркотики. Его взгляд задержался на лице Целителя, потом обратился к Йораму, стоявшему позади, к Эвайн у кровати и Камберу рядом с ней. Потом Тавис попытался шевельнуть левой рукой. Камбер остановил его, крепко схватив поврежденную руку ниже локтя. Рис отвернул искаженное болью лицо Тависа от искалеченной руки.

– Не смотри. Еще рано, – велел он.

– Как долго… – он с трудом глотнул и повторил:

– Как Долго ты здесь, Рис?

Рис сжал плечо Тависа и печально покачал головой.

– Боюсь, мой друг, не слишком долго. Я был на прогулке с епископом Калленом. Сначала за тобой ухаживали королевские лекари, а потом один молодой Целитель по имени Ориэль. На то, чтобы отыскать его, ушло время. К тому времени, когда я сюда приехал…. – Он вздохнул и склонил голову. – Тавис, было слишком поздно, ни один Целитель не смог бы тебе помочь. В этом нет вины Ориэля. И даже вины лекарей. Они сделали все, что могли. По крайней мере спасли, тебе жизнь.

– Они спасли мне жизнь, – эхом повторил Тавис, поворачиваясь налево и безучастно глядя на стул с наброшенным полотенцем, – но не мою руку. Ради чего они утруждали себя? Что толку в одноруком Целителе?

– То же, что и в Целителе с двумя руками, – растерянно начал было Рис.

– Нет! – воскликнул Тавис. – Не будет равновесия, неужели ты не понимаешь! Я калека, дефек…

– Тавис!

– Нет! Выслушай меня! Даже в священном писании…

– Тавис!

– В священном писании говорится: «И положат они руки на больных, которые исцелятся». Руки, а не руку! И Adsum подтверждает это. Cum mabinus consecratus – священными руками соединишь ты разбитое воедино…

– В Adsum также говорится: «Tu es manus sanatic mea – ты есть моя исцеляющая рука в этом мире», – прервал его Рис. – Все твои аргументы и жалость к себе напрасны. В священном писании ничего нет о том, что для исцеления необходимы обе руки. Иисус протянул руку, чтобы исцелить прокаженного…

– Нет… – закричал Тавис почти в истерике.

– Тавис, прекрати! – резко сказал Рис. – Перестань убиваться о том, чего у тебя нет, и подумай, что у тебя есть. Ты все еще Целитель! Сегодняшний случай не повлиял на твой разум, а только на руку!

– Только на мою руку!

Тавис засмеялся смехом, похожим на всхлипы. Истерику прервал новый приступ боли. Рис положил руку на лоб Тависа и постарался уменьшить страдания, покачал головой и поднес другую руку к виску пациента.

Новый баланс? Возможно. Но никто не говорит, что новому балансу нельзя обучиться, но сейчас было неподходящее время давать Тавису уроки. Теперь Рис должен использовать все свои возможности, чтобы успокоить больного и не отдать его во власть боли. Покалеченный Целитель осторожно открыл глаза. Рис вздохнул и мрачно осмотрел собравшихся.

– Тавис, мы должны знать, кто это сделал.

– Не знаю.

– Но ты хотя бы знаешь, за что? – спросил Йорам. – Тебе не показалось, что они охотились за принцами?

– Нет, – прошептал Тавис, глотая еще один всхлип. – Они охотились за мной.

– За тобой?

– Но почему? – выдохнула Эвайн.

– Если твоя рука нанесла тебе обиду, отруби ее, сказал один из них, и еще: дерини не должен помогать врагу. Йорам нахмурился.

– Дьявол, что он хотел этим сказать – дерини не должен помогать врагу? Тавис, ведь они не были дерини, не так ли?

Тавис дернул головой, воспоминания вызвали конвульсии. Тавис вскрикнул.

Рис отреагировал моментально и постарался облегчить боль. Ответ обескураживал, каждый из четверых думал об этом. Эвайн вдруг побледнела и едва не упала без чувств. Йорам поспешил поддержать сестру, но даже его прочные защиты не могли оградить ее от Тависа. Энергия, вызванная его воспоминаниями, волнами расходилась по комнате, наконец Эвайн повернулась и, покачиваясь, вышла из комнаты. Йорам последовал за ней.

Секунду Рис смотрел ей вслед, но потом снова вернулся к своему пациенту.

– Надо было удалить ее раньше, – тревожно прошептал он, поглаживая лоб Тависа и облегчая боль. – Наша дочка будет Целителем, как и ее отец.

– Целителем, – прошептал Камбер. – Но Целители-женщины…