«Не отвлекайся», – одёрнул я себя и снова сосредоточился на сражении.

Штурмовики продвинулись за разрушенные стены и вошли в горящие районы города. Теперь связь только по радиостанции, и я присел рядом с радистами.

– «Кошка-один» просит разрешения войти в город для прикрытия штурмовиков, – поступил запрос от командира танковой группы.

Офицер связи, который контролировал ход боя и дублировал мои приказы, посмотрел на меня, и я сказал:

– Отказ.

– Всем «кошкам» оставаться на месте, – передал офицер.

– «Кошка-один» принял, стоим, – подтвердил танкист.

– «Штурмовик-четыре» упёрся в огневой заслон, – новый доклад. – Улица под обстрелом двух пулемётов. Прошу разрешения оставить на месте тройку стрелков и совершить обход.

– Действуйте по обстановке.

Несмотря на различия в подготовке, соединённые войска трёх наших колоний наступали довольно слаженно. Штурмовики быстро продвигались вперёд, под прикрытием брони и тяжёлых пулемётов проходили улицу за улицей, и спустя сорок минут поступил доклад, что окружён дворец герцога. Вот тут я уже не выдержал и решил отправиться в город. Мальчишество, конечно. Но хотелось как можно скорее посмотреть на пленного герцога Магомеда, которого подданные считали почти богом. Я вызвал БТР с охраной, собрался передать руководство Бурову и уехать, да не тут-то было. Кара опасался, что я в одиночку начну распоряжаться трофеями, и решил последовать со мной.

В общем, на КП остался только Семёнов, а мы с тестем направились в город.

Вскоре, миновав заглушённые танки, мы въехали в Бирмингем. На перекрёстках уже повсюду стояли наши воины. Опасности не было, и по разбитой дороге, пролетая мимо горящих и разрушенных домов, мы быстро добрались до дворца.

Что сказать о доме герцога Бирмингемского? В принципе ничего необычного, хорошо отремонтированное и окружённое стеной крепкое пятиэтажное кирпичное здание. Своего рода замок на основе древнего жилого дома. Окна двух нижних этажей замурованы, оставлены только узкие бойницы. А с верхних этажей кое-где сняты боковые стены, и там располагались отряды преданных Магомеду гвардейцев. Точнее, раньше располагались, так как сейчас остались только растерзанные пулями и гранатами трупы «чёрных львов».

Бой уже практически закончился. Как в городе, так и во дворце. Часть горожан попыталась сбежать через северные ворота, но заслоны пуганули беглецов пулемётными очередями, и они спрятались в своих домах, затаились в подвалах и тайниках. Пусть там и сидят. Когда понадобится, найдём всех. Если не сами, то при помощи разумных псов точно.

На входе нас встретил руководивший штурмом дворца Игнач, и, осматриваясь, я бросил:

– Докладывай.

Старый боевой товарищ не медлил:

– Покрошили почти сотню «чёрных львов» и столько же слуг. Мы потеряли семнадцать человек убитыми и вдвое больше ранеными. Главные потери во внутренних помещениях дворца от мин и ловушек.

– Где герцог?

– Не нашли. В начале боя он был здесь, а потом, если верить слугам, исчез. Возможно, ушёл через подземный ход.

– А казна? – вмешался Буров. – Казна где?

– В подвале. Отдельная комната заперта стальной банковской дверью и заминирована. Чтобы снять защиту, необходим пароль, а иначе половина здания обрушится. Взрывчатки там достаточно.

Я посмотрел на Лихого, который, разумеется, находился рядом, и послал ему вопрос:

«В здании есть тайники?»

«Да», – отправил ответ пёс.

«Там прячутся люди?»

«Да».

«Веди к ближайшему».

Разумный пёс потрусил по коридору вглубь здания. Мы последовали за ним и через минуту остановились перед ровной чистой стеной. Монолит. Ни шва, ни трещины.

Снова взгляд на пса и его посыл:

«Здесь».

Лихой был уверен, что и неудивительно с его чутьём. Он знал, что за стеной кто-то прячется, а люди ничего не видели. Хотя… Присмотревшись, я заметил, что пока ещё не полностью рассеявшийся в коридоре пороховой дымок затягивает в узкую щель между полом и стенкой.

– Ломайте! – указав на стену, приказал я воинам.

Никто не спорил, приказ есть приказ. Однако воины действовали не сами. Ну не любят они тяжёлый физический труд, что есть, то есть. Штурмовики притащили пару рабов с кувалдами, и уже они по очереди стали молотить по стене. А когда под ударами начала осыпаться штукатурка, проявились контуры деревянной двери. К слову, так себе дверца, хлипкая. Её вынесли в четыре удара, и, когда деревянные обломки упали на пол, перед нами оказалась небольшая комнатка, в которой находился толстый жирный негр в белом комбинезоне.

– Господин, – роняя тяжёлую кувалду, бросился к нему раб и сразу схлопотал пулю.

Негр, если угодно афробританец или афроангличанин, выстрелил в раба, и это был его единственный выстрел. В помещение ворвался Лихой. Он бросился на негра и сбил его с ног, а там уже и воины подоспели.

Как не трудно догадаться, в тайнике скрывался герцог Магомед собственной персоной, гроза и ужас Британии, Разрывающий Алмазными Когтями Врагов Непобедимый Лев. Титул громкий, а в реальности герцог оказался самым обычным человеком, который дорожил своей жизнью. Поэтому доступ к казне был получен уже через пять минут, и мы с Карой отправились в закрома.

Бирмингем

21.04.2073

Я вошёл в камеру, в которой находился Магомед, бывший герцог Бирмингема, и сел на табурет возле двери. Пленник находился напротив меня. Он был прикован цепью к стене и сейчас мало чем напоминал повелителя тысяч людей. Тот человек, если судить по найденным в покоях герцога фотографиям и видеосъёмке, а также показаниям пленников, был суров и горделив, величав и неприступен, злопамятен и крайне жесток. Одним мановением пальца он отправлял на смерть непокорных и провинившихся подданных, не говоря уже о захваченных врагах, а потом уединялся в своём гареме и предавался плотским утехам. А этот? Грязный и оборванный пятидесятилетний толстяк с фингалами под глазами, затравленным взглядом и дрожащими руками. Его сломали, и он без каких-либо условий отдал нам все свои богатства: золото, драгоценности, оружие, рабов, запасы топлива и спрятанные вблизи Ливерпуля корабли. После чего пленник стал бесполезен, его бросили в каменный мешок и на время о нём забыли. Всё! Конец карьере герцога! Он – отработанный материал. Однако, несмотря на это, я был уверен, что он попросит о встрече и постарается выторговать свободу. Не может быть, чтобы матёрый интриган и расчётливый властолюбец так просто сдался, и я оказался прав.

Сегодня последний день нашего пребывания в Бирмингеме. Завтра утром к городу подойдут сломившие сопротивление мавров балтийцы. Биться с ними или спорить желания нет. По этой причине, захватив всё самое ценное, мы отступим к нашим кораблям, а они пусть выгребают остатки. В запасе половина дня, и пленник, которого мы в самом конце собирались повесить на главной городской площади, попросил о встрече.