больше ничего не осталось, как только смеяться, — пожала плечами Сима. — Во-первых, в мастерскую приехала Жанна.

— Вот это крепко, — покачала головой Полина Андреевна.

— Да. Стильная, красивая. Старше Алексея, но выглядит младше меня, — довольно спокойно доложила Сима. — Конечно, я стушевалась. Она слишком по-хозяйски себя вела, у меня бы так не получилось… Да и не хочу — так, потому что я — не она. Во-вторых, я привезла Леше пакет, набитый своими работами, хотела показать. Куда там… Я этот пакет там и оставила, просто забыла. Потому что Жанна сказала, что собирается с Лешей поговорить о чем-то серьезном, и дала мне понять, что я там третья лишняя. И знаете что, Полина Андреевна? В тот момент я поняла, что я действительно там третья лишняя. Он застыл, словно муха в янтаре, когда она появилась. Не сказал мне ни слова. Не проводил. Не задержал. Не удивлюсь, если он решил возобновить отношения с бывшей женой. Ну и что, что она бывшая. У них общее прошлое, а я буду для него вечной «понаехавшей». В конце концов, у него своя жизнь, а у меня — своя. И… У меня внутри словно что-то щелкнуло и встало на место. Я больше не хочу биться головой о стену, спасая кого-то. В конце концов, я действительно не на помойке себя нашла. Я примерно в этом ключе и думала, когда он только пропал, потом как-то опять втянулась в решение чужих проблем. А они… чужие, Полина Андреевна.

— Похоже, это точка нуля, — помолчав, тихо заметила Полина.

— Похоже, — согласилась Сима.

— Знаешь что, — вдруг сказала лиловая дама, — давай-ка мы вытянем карту. Одну. Я иногда так спрашиваю в затруднительных ситуациях: что мне следует предпринять? Хуже в любом случае не будет.

Она достала из кармана юбки колоду.

— Как знала, все утро сегодня с собой таскаю, а выложить забываю. Ну-ка…

Быстрые ее пальцы вытянули карту, перевернули.

— О! Отшельник! Уйти от суеты и спешки, выстроить границы, поразмыслить над своими проблемами, посмотреть на себя и свою жизнь со стороны. В общем, возлюбить себя, а не других. Ну-ка скажи, что бы ты хотела лично для себя?

Сима задумалась.

— Окуклиться, — наконец сказала она. — Просто выспаться, ни о чем не думать, ничего не делать. Утром встать и пойти пройтись. В лес.

— А поезжай-ка ты к маме, — вдруг сказала квартирная хозяйка.

Сима уставилась на нее. Такая очевидная мысль не приходила ей в голову.

— А что? Я тут не пропаду. Едой обеспечена. Если что-то со здоровьем стрясется — ну, «Скорую» вызову. А тебе действительно надо… как это про компьютеры говорят… перезагрузиться. Но окуклиться — лучше. Посидишь в коконе, авось вылупишься бабочкой. Проснешься — а у тебя два крыла. Нет… Шесть. Ты же Серафима. Ангел.

— Дорогая моя Полина Андреевна… Золотая моя.

— Ничего не говори, не жалоби меня, — оборвала та. — Плакать в моем возрасте противопоказано… С работы-то отпустят?

— Если не отпустят, уволюсь, — сдержанно отозвалась Сима. — Я поеду прямо сейчас — вы не против?

— Я — за.

Вот так жизнь Симы сделала новый неожиданный вираж — она в самом деле ощущала себя куколкой. В детстве Сима называла эти зеленые бугорчатые цилиндрики «хрустальными гробиками бабочек» и сочиняла про них в детстве, что их непременно будит какой-то эльф — поцелуем, конечно, — и тогда они покидают свои обиталища и становятся феями-бабочками… Ну, принца-то ждать уже нечего. Все. Долой детские мечты, здравствуй, реальность.

Она решила ничего с собой не брать — так, смену белья, зарядку для смартфона, наушники, пару любимых кремов. Позвонила на работу, спокойно сказала, что по семейным обстоятельствам и по состоянию здоровья хотела бы попросить отпуск. Начальница подумала и предложила Симе, пока у нее все не устаканится, просто арендовать у них же в салоне место, чтобы график работы был свободным. Это ее вполне устроило. Да и потом, Сима хоть и была востребованным мастером, но без нее работа салона не встала бы, поэтому отпустили ее без особых проблем.

— Мамочка, — сказала она в трубку. — Ничего, если я сегодня приеду?

— Случилось что? — немедленно переполошилась Екатерина Сергеевна.

— Случилось, конечно, — засмеялась Сима. — Отпуск случился!

— Фу ты, напугала-то как, — засмеялась и мать. — Приезжай, конечно! Встречать надо?

— Да зачем? До Твери на «Ласточке», а от Твери на такси доберусь… Все хорошо!

По дороге в «Ласточке» достала смартфон и долго думала. Потом занесла телефон художника в черный список. Контакт «Лешенька» больше не сможет ей позвонить. Для него она теперь — длинные гудки. Потом она занесла в этот же список Александра Орлова. Он сказал, что ему нужен здоровый брат, что она ему полезна, что брата нужно вытянуть. Вытянули. Ее полезная функция для Орлова-старшего окончена. Он тоже больше не сможет ей позвонить.

* * *

Она привезла маме красивый кашемировый платок, а Виктору Семеновичу «говорящий» тонометр нового поколения — во время прошлого созвона, болтая о том о сем и, конечно, о здоровье, она между делом узнала, что их прежний стал барахлить, и решила при случае купить новый. Нет, они ничего не просили.

Мама похорошела, заметно сбросила несколько лишних килограммов. Французские суставы при ходьбе не доставляли ей хлопот…

«Все хорошо», — сказала маме Сима.

О том, что все не очень хорошо, Екатерина Сергеевна узнала только утром. Сима не видела смысла что-либо скрывать от матери. Они уединились у Екатерины Сергеевны и отчима в спальне, его самого туда не допустили. «Женский разговор» — и точка. Отчим смирился и углубился в изучение нового гаджета.

Совершенно спокойно и даже с юмором Сима поведала матери обо всех своих перипетиях в отношениях с Алексеем, но рассказ о последних месяцах ее жизни совсем не прозвучал в ее устах ни трагедией, ни даже драмой.

— Ах он, стервец! — было разгневалась мама по поводу поведения Алексея при появлении в лофте его бывшей жены.

— Почему же он стервец? — резонно возразила Сима. — Он за свою жизнь нахлебался. Да и человек он хороший. А я уже научилась отличать «хороших» от «плохих». Для него появление Жанны было неожиданностью, он просто растерялся. И, не забудь, он только что из неврологической клиники. Такое пережить — тоже не сахар…

— У тебя, можно подумать, сахар! — всплеснула руками Екатерина Сергеевна. — Жалеешь только всех, а тебя пожалел ли кто?!

— Мамуль, ну вот ты меня пожалеешь, — улыбнулась и обняла ее Сима. — Полина Андреевна тоже… Да что со мной плохого произошло? Жива, здорова, работаю, вот, навестить приехала, гостинцев привезла. А что Алексей решит по поводу своей семьи, это его дело. Пусть сам и решает