– Напомните, из чего он сделан?

– В основном из сахарного сиропа и насыщенных жиров. Вот, – она отрезала маленький кусочек и протянула. Я осторожно откусил.

– Восхитительно.

– Что я вам говорила, – улыбнулась она.

Я не мог припомнить, когда чувствовал себя настолько комфортно с другим человеком. Дело было не в вине, поскольку мы выпили совсем немного. Но затем Рэйчел замолчала, и я почувствовал едва ощутимое изменение в ее настроении. И догадался, что последует, прежде чем она снова заговорила.

– Простите, что сначала держалась напряженно.

– Не заметил.

Рэйчел криво усмехнулась.

– Что было, то было. Сегодня не день – настоящий кошмар. И я не перестаю думать о вчерашнем вечере: если бы Кокер возвращался домой другой дорогой, он мог бы вовремя успеть к Стейси. Представляете, что у него на душе, если он сознает, что дочь осталась бы живой, если бы он не свернул туда, куда свернул.

Я прекрасно представлял.

– Не стоит пытаться придать смысл подобным вещам. Такое случается и сродни удару молнии.

– Я понимаю, но от этого не легче. А еще мы сегодня поцапались с Эндрю. Я сказала, что он должен увезти отсюда Фэй – куда-нибудь, где есть дети ее возраста. Господи, где течет какая-то жизнь. Я хочу узнать, что случилось с Эммой, но возможно, это никогда не удастся. И еще есть Джемми. Слышали, как вчера вечером он сказал, что не хочет поступать в университет? Считает, ему нужно остаться присматривать за сестрой. И за отцом, хотя в этом он никогда не признается. В каком-то смысле он заботливее Эндрю. Но его пребывание здесь никому не пойдет на пользу. Нельзя бесконечно жертвовать жизнью в ожидании чего-то. Рано или поздно нужно двигаться дальше.

– Вы говорите о себе или о них?

– Не знаю. Наверное, и о них, и о себе. – Рэйчел посмотрела в бокал с вином. – Эндрю объявил, что это меня не касается и что я могу уехать, как только захочу. Мы оба разозлились и расстроились, но он, по-видимому, прав. Наверное, настала пора мне уехать. Не знаю, какую пользу я могу еще принести здесь. Я лишь еще одно напоминание об Эмме, а их и без меня достаточно.

В ее голосе не было горечи, только усталость. Ветер швырял в окна эллинга капли дождя. Колотил по крыше, будто пригоршнями гравия. Я поймал себя на том, что разглядываю прислоненные к стене фотографии Эммы. Наверху находилась та, что изображала гусиные силуэты на фоне заката в Бэкуотерсе.

– Ладно, оставим мои дела. – Заметив, что я смотрю на снимки, Рэйчел поднялась и подошла к ним. – Не знаю, хорошие они или нет, но позорно их прятать. Вы разбираетесь в фотографии?

– Не очень.

– Я тоже. Эмма была артистической натурой, но нетерпеливой. Любила, чтобы все выглядело спонтанным, и если снимок не получался, инсценировала его. Например, этот с гусями на фоне заката. Она мне говорила, что, установив фотоаппарат, швырнула в воду камень, чтобы спугнуть птиц. Или другой. – Рэйчел взяла фотографию мотоцикла на морском берегу. Сверкающая машина выглядела чужеродным предметом в таком окружении. – Вряд ли просто так заехал на песчаную дюну.

Что-то шевельнулось у меня в голове. В первое утро в эллинге я не особенно приглядывался к фотографиям. А теперь подошел к Рэйчел, которая продолжала перебирать стопку.

– Можно взглянуть?

– Конечно. – Она подвинулась, давая мне место. – Только не подумайте, что я вас подбиваю купить одну из них.

Я, продолжая рассматривать снимок с мотоциклом, рассеянно улыбнулся.

– Где он сделан?

– Понятия не имею. Это, видимо, один из самых первых. А мотоцикл, наверное, ее бывшего парня. Помните, я рассказывала – того задавалы. Воображал себя мачо и игрушки подбирал себе крутые – «Харлей-Дэвидсон» и все такое.

– Значит, снимали где-нибудь в округе?

– Нет. Какое-то другое побережье. Сюда Эмма попала только после того, как сошлась с Эндрю, а с бывшим расплевалась. А что?

– Просто так.

Я думал о насквозь промокшей мотоциклетной куртке и сапогах, обнаруженных на трупе в колючей проволоке. Но если это старая, снятая неизвестно где фотография, она не может иметь никакого отношения к найденным в Бэкуотерсе останкам. Я собирался вернуть ее назад, но Рэйчел, останавливая, положила мне руку на плечо.

– Постойте.

Она нахмурилась, разглядывая изображение. Я тоже присмотрелся к фотографии, но не понял, что приковало ее внимание.

– В чем дело?

– Возможно, ни в чем, – ответила она, но как-то неуверенно. – Может показаться глупым, но раньше я их никогда не разглядывала. По-настоящему. Просто снимки Эммы… и все.

Я ждал. Рэйчел почти нехотя показала на какую-то деталь фона на фотографии с мотоциклом.

– Я могу ошибаться, но это похоже на морской форт. Тот, что стоит в устье.

Я пригляделся. Из моря поднимался нескладный силуэт, но был слишком не в фокусе, чтобы разобраться, что это такое.

– Не исключено. Но, возможно, буровая или нефтяная вышка.

Рэйчел промолчала и начала перебирать другие фотографии в рамках, пока не остановилась на одной. И принялась вытаскивать ее из пачки. Я поддержал другие, чтобы ей стало легче. С пучка колючей травы на песчаном гребне в объектив властно смотрела чайка.

– Вот.

Она постучала пальцем по стеклу. На заднем плане снова виднелся тот же объект. Также на расстоянии, однако на этом снимке выглядел четче.

Явно башни морского форта Маунселла.

– Он снят под несколько иным углом, но теперь я узнаю место, – сказала Рэйчел. – Песчаные дюны в конце дамбы. Оттуда на форт открывается хороший обзор.

– Вы уверены?

Ланди говорил, что форты времен Второй мировой войны разбросаны по всему юго-восточному побережью. Но Рэйчел не на шутку разволновалась.

– Абсолютно. Я там часто гуляю. Взгляните: сохранились только три башни, и одна из них частично разрушена. Нет сомнений – это здешний форт. Черт возьми! Как же я раньше не замечала. Увидела мотоцикл и решила, что фотография из старых.

Она казалась расстроенной, и я не мог ее винить. Рэйчел уже знала, что ее сестра закрутила интрижку с Лео Уиллерсом. А теперь получалось, что уже замужем за Траском она продолжала встречаться со своим бывшим любовником. Это наводило на всякие неприятные мысли, и не только семейного порядка. Возможно, в недавних событиях принимал участие кто-то еще, о ком полиции не известно. Владелец мотоцикла и, возможно, мотоциклетной кожанки.

Как на трупе с колючей проволоки.

Но Рэйчел об этом ничего не знала, так что, скорее всего, это была ложная тревога.

– Ваша сестра снимала на пленку или на цифру?

Некоторые фотографы до сих пор пользуются пленкой, но если Эмма фотографировала цифровой камерой, формат сжатия изображения сохранил дату съемки. Рэйчел покачала головой.