— Не, в нашем случае всё проще, — заверил я. — Нам такая обзорность ни к чему. Пока, по крайней мере. Нам достаточно на шаттл забраться. Тем более что там специальная площадка оборудована. И даже с лифтом.

— Что, реально наблюдательная⁈ — не поверила своим ушам журналистка.

— Скорее, технологическая, для обслуживания и ремонта кое-какой аппаратуры, но и для наших целей вполне годится! — предвосхитил я очередное возражение. — Не отставай! А то, не дай бог, успеем!

— Ты что-то чувствуешь⁈ — насторожилась Юлька.

Эх, если бы я сам знал! Ну да, чувствую. И именно «что-то». На уровне крайне смутных ощущений и свербения в дебрях подсознания. Точно подсознания, хотя и в пятой точке тоже свербит. Интуиция, не иначе. Прямо как у Деда Максима. Только у него она на всякие технологические прибамбасы заточена, а у меня на физическую опасность. Зря, что ли, столько лет афедронный сенсор тренировал? Теперь вот плоды пожинаю, хе-хе. А, ну да! Ещё и взгляд в спину, тот самый, про который Макс упоминал. Проявился, наконец-то! Я уже было беспокоиться начал — а ну как сбились настройки у старшего техника? Раньше такого никогда не было, но ведь всё когда-нибудь случается в первый раз, верно? Но это именно тот случай, когда впору постучать по дереву и воскликнуть: «Чур меня, чур меня»! Ну и, опять же, поминутно оглядываться и торговать лицом, обшаривая взглядом окрестности, не имеет никакого практического смысла. Таким способом наблюдателя не выщемить. Тут другой метод нужен. Какой? Известно какой — проверенный на практике! Собственно, я именно для этого на «шаттл» и лезу. Он, как ни крути, в самом центре контролируемой зоны — в смысле, нами контролируемой. Так что к нему и надо привязываться, чтобы в голове правильная картинка отпечаталась. Я тупо сам себе таким нехитрым способом задачу облегчаю.

Кстати, по пути нам с Юлькой почти никто и не попался — люди (за исключением, понятно, Макса с охраной) делом заняты, у них текущие задачи и зоны ответственности. У меня, собственно, тоже, но моя зона, так скажем, всеобъемлюща — и за себя, и за того парня. И вон того тоже. И вот этого. За всех, в общем. Ну а то, что никто под ногами не путается, это заслуга командиров отделений или их помощников: кто не умел — научили, а кто не хотел, тех заставили. Плюс типовые инструкции, каковых в «Альфа-корпусе» за всё время его существования понаписали столько, что мама не горюй! Почти на любой случай жизни, и особенно смерти. И в подавляющем большинстве своём — кровью. В буквальном смысле слова. Но эта традиция к нам из армии пришла, мы её не выдумывали. Просто воспользовались опытом старших товарищей.

— Ого! Тут и такое есть⁈ — подивилась Юлька, когда мы оказались в десантном отсеке шаттла, и я открыл неприметную дверцу в укромном — за штатными местами квадов — уголке. — А кораблик изнутри кажется больше, чем снаружи!

— Это у тебя просто на фоне маршевых движков масштаб сбивается, — пояснил я, привычно — со скрипом, хе-хе! — протискиваясь в узкий лаз. — Вставай рядом! Да плотнее прижимайся, чего ты как неродная⁈ Я при всём желании тебя полапать не сумею — снаряга мешается!

— Да ты, Болтнев, маньяк! — поддержала игру репортёрша. — Но, откровенно говоря, условия так себе!

— Четвёртая категория, — пожал я плечами. Вернее, попытался, и остановился, чуть было не вытолкнув спутницу обратно в десантный отсек. — Втиснулась? Люк закрываю?

— Попробуй, — смирилась с неизбежным Юлька. — Ой! Прищемил!

— Это всего лишь рюкзак, не прибедняйся! — осадил я журналистку. — И это, выдыхай, бобёр!

— С-сейчас… ф-фух!..

— Ну вот, порядок! — подбодрил я девицу, когда металлическая створка всё же встала на своё законное место. — Поехали!

Десять метров вверх по прямой — не то, чтобы гигантское расстояние. Но в нашем случае даже такой маршрут преподнёс сюрприз: лифт изначально был рассчитан создателями на малышей-мбату, миниатюрность которых обуславливалась привычной для них силой тяжести в районе полутора «же», а потому плавностью хода не отличался. Иными словами, магнитная катапульта придавала тесной для нормальных хомо сапиенсов кабинке изрядное ускорение. Я-то уже привычный, а вот Юльке тяжко пришлось — и на коленки нагрузка, и желудок в пятки ухнул. Но, надо отдать девице должное, от колких комментариев она воздержалась. Единственное, выдохнула с облегчением, когда лифт столь же резко затормозил, и едва устояла на заплетающихся ногах, вывалившись из нашей клетушки. Последнему обстоятельству я весьма поспособствовал — разгрузка, автомат и отсутствующее пузо в сумме послужили неплохой пружиной, в буквальном смысле слова выдавившей репортёршу из кабинки. Ну а я успел её за шкирку придержать. Не очень вежливо с моей стороны, зато не растележилась и копчик не отбила.

На свет божий мы выбрались из чего-то типа плавника аэродинамической формы, плавно перераставшего в выносной пилон маршевого движка — в данном конкретном случае левого. Располагался он, как нетрудно догадаться, в хвостовой части корпуса, так что до смотровой площадки нужно было ещё добраться. Но это по сравнению с собственно подъёмом уже детская забава — «спина» у нашего «Грифа», во-первых, широкая, а во-вторых, не очень покатая. По крайней мере, до выносных пилонов маршевых движков, а также «морды» — вот та вся округлая и предельно обтекаемая, чтобы в атмосфере при спуске из безвоздушного пространства как можно меньше сопротивления воздуху создавать. Ну, или любой другой смеси газов, не суть. Главное, что опасность сверзиться вниз, на гостеприимный — и отменно жёсткий! — асфальт нам в данный конкретный момент не грозила. А вот виды с верхотуры (относительной, но всё же!) открывались воистину великолепные. Юлька даже возмутиться забыла, стоило ей только бросить взгляд на окрестности.

Конечно, с уровня примерно стандартного третьего-четвёртого этажа местный урбанистический пейзаж раскрывался далеко не во всей своей красе, но зато разительно отличался от вида с высоты птичьего… тьфу ты! — полёта шаттла, каковыми мы имели возможность полюбоваться чуть раньше. Естественно, контраст сработал, и Юлька моментально от меня отстала, застыв, как вкопанная, где-то на середине маршрута. Скорее всего, панорамными съемками занялась, если я хоть что-то в операторской работе смыслю. А смыслю я в этом очень немного, больше по наитию действую. Впрочем, возражать я и не подумал — нашла себе забаву, ну и бог с ней. Никуда она со «спины»