«Не моя вина, что дедушка Гудир закончил свои дни в кутузке…»

Затушив сигарету, Ребус повернулся к дверям паба, но на пороге замешкался. Что ждало его внутри? Еще одна порция спиртного и компания юнцов: Шив, Фил и Кол, скорее всего, увлеченно обсуждают дело, перебрасываясь версиями и идеями точно мячиками. Какую лепту мог он внести в это?..

И, закурив еще одну сигарету, Ребус зашагал прочь. Сначала он свернул на Фредерик-стрит, потом — на Принсес-стрит. Подсвеченный прожекторами силуэт Эдинбургского замка как будто парил в воздухе на фоне темного ночного неба. В парке у подножия холма монтировали увеселительные аттракционы и многочисленные палатки, которым уже совсем скоро суждено было стать настоящим местом паломничества для покупателей, не успевших обзавестись подарками к Рождеству. Ребусу даже показалось, что он слышит музыку — должно быть, в парке работал каток под открытым небом. Стайки детей и подростков пробирались вдоль магазинных витрин, не обращая на него ни малейшего внимания. «Когда это я успел стать человеком-невидимкой», — удивился Ребус. Остановившись напротив одной из витрин, он взглянул на свое отражение в стекле — сутулые плечи, выпирающий живот и все остальное. Значит, он существовал, но дети продолжали как ни в чем не бывало скользить мимо, словно в их мире для него не нашлось места.

«Должно быть, именно так чувствует себя призрак», — подумал Ребус.

Добравшись до перекрестка, он дождался зеленого, пересек улицу и толкнул дверь, ведущую в бар «Каледониан». В этот поздний час в баре было многолюдно. Играл джаз, Фредди колдовал с шейкером и льдом, официантка ждала, пока он смешает последний коктейль, чтобы нести поднос с напитками к столикам, за которыми царило оживленное веселье. Сегодня все посетители бара выглядели людьми благополучными, преуспевающими, уверенными в себе и в своем будущем.

Многие прижимали к уху мобильные телефоны, ухитряясь одновременно говорить и с абонентом, и с соседями по столу. Один такой субъект сидел на облюбованном Ребусом табурете возле бара. Свободных мест у стойки не было, и детективу захотелось подойти и прогнать нахала, но он справился с раздражением и стал терпеливо ждать, пока Фредди разольет напитки.

Наконец официантка отошла, ловко управляясь с подносом, бармен поднял голову и сразу заметил Ребуса. Озабоченное выражение, появившееся на лице Фредди, подсказало детективу, что ситуация изменилась. При таком скоплении посторонних бармен вряд ли захочет отвечать на вопросы.

Тем не менее Ребус подошел к стойке.

— Мне как обычно, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Ты, я вижу, не преувеличивал, когда говорил, что по вечерам у вас бывает оживленно.

На этот раз вместе с бокалом Фредди подал счет, но Ребус только снисходительно улыбнулся, чтобы бармен знал — он ни на что не претендует. Налив в виски несколько капель воды, Ребус взболтал бокал и понюхал содержимое, одновременно оглядывая зал.

— Если вы их высматриваете, то зря. Они уехали, — негромко подсказал Фредди.

— Кто?

— Русские. Выписались сегодня после обеда. Сейчас, наверное, уже летят в свою Москву.

Ребус постарался скрыть разочарование.

— Я, собственно, хотел узнать, — сказал он, — не выяснил ли ты, кто был с Андроповым в тот день?

Бармен кивнул.

— Я собирался позвонить вам завтра, — сказал он, понизив голос до шепота, и оглянулся на официантку, которая подошла с очередным заказом: два красных вина и фирменное шампанское. Пока Фредди наполнял бокалы, Ребус прислушивался к разговору рядом. Два бизнесмена-ирландца, не отрывая взгляда от экрана телевизора, показывавшего (без звука) второй тайм футбольного матча, обсуждали какую-то сделку с недвижимостью. Сделка неожиданно сорвалась, и оба пришли сюда топить свое горе в вине. «Господь да пошлет им медленную и мучительную смерть» — таково было их основное пожелание неведомым врагам, за осуществление которого поднимались и опустошались бокалы.

Ребус всегда любил сидеть в барах и слушать разговоры о чужой жизни. Сейчас он задумался о том, не делает ли это его своего рода вуайеристом вроде Риордана.

— Как только у нас появится малейшая возможность поставить их раком… — говорил один из ирландцев.

Фредди воткнул бутылку шампанского в ведерко со льдом и вернулся к Ребусу.

— Это был министр экономического развития, — сказал бармен. — На парламентском сайте министры размещены первыми, иначе мне понадобилось бы гораздо больше времени.

— Как его зовут?

— Джеймс Бейквелл.

Ребусу имя показалось знакомым, но он никак не мог сообразить, откуда он его знает.

— Я видел его по телику пару недель назад, — сказал Фредди.

— Случайно, не в передаче «Время вопросов»? — предположил Ребус.

— Точно. — Бармен кивнул.

Да, подумал Ребус, он тоже видел Бейквелла в этой передаче. Министр то и дело пререкался с Меган Макфарлейн, а Федоров сидел как раз между ними. Тогда Бейквелл — новый лейборист по убеждениям — показался Ребусу несколько неотесанным: он либо не пожелал прислушаться к советам телевизионных гримеров, либо таков был его политический имидж. Пятидесятилетний, с копной взъерошенных темных волос, в очках в тонкой проволочной оправе, с мощной челюстью и ярко-голубыми глазами навыкате, он походил на шута горохового, но Ребус знал, что многие уважали этого человека за решительность, с какой он отказался от теплого местечка в Вестминстере ради возможности баллотироваться в шотландский парламент. Одно это делало его как минимум исключением из общего правила, ибо по глубокому убеждению Ребуса самые яркие политические таланты по-прежнему стремились в Лондон.

Не менее любопытным показался ему и тот факт, что Фредди не упомянул о спутниках министра. В самом деле, если встреча Бейквелла с русскими была официальной или, по крайней мере, протокольной, вместе с ним в зале должны были бы находиться секретари и советники, а так… Получалось, что поздним вечером министр экономического развития пьет один на один с русским бизнесменом… А потом к ним нежданно-негаданно присоединяется Большой Гор Кафферти.

Ребус помотал головой. Слишком много вопросов пульсировало у него в мозгу, и вопросов сложных — таких, на которые не ответишь с наскока. Допив виски, он оставил деньги на стойке и, немного подумав, решил идти домой. Именно в этот момент сигнал мобильного телефона известил его о поступившем сообщении. Шивон интересовалась, куда он подевался.

— Много же тебе понадобилось времени, — пробормотал Ребус себе под нос. Проходя мимо ирландцев, он услышал, как один говорит другому:

— Если бы эта скотина умерла в рождественское утро, лучшего подарка я бы не ждал!

Отель можно было покинуть двумя способами: собственно через бар и через вестибюль. Ребус избрал второй путь, хотя и не мог бы сказать — почему. Когда он обходил стойку регистрации, во вращающихся стеклянных дверях появились двое. Шедшего чуть впереди мужчину Ребус узнал сразу — это был водитель Андропова.