Вскоре реалии военной поры затмили славу и обещания. Пятитысячная мексиканская армия под командованием генерала Аристы противостояла трехтысячной армии Тейлора на Рио-Гранде, у города Матаморос, и когда полетели снаряды, артиллерист Сэмюэл Френч увидел первую смерть в бою. Вот как Дж. Уимс описывает это: «Так случилось, что он [Френч] глядел на находившегося поблизости всадника, когда увидел, как выстрелом оторвало луку седла, пробило тело этого человека, и с другой стороны хлынула багровая кровь. Куски костей или металла вонзились в бедро лошади, разорвали губу и язык, выбили зубы второй лошади и сломали челюсть третьей».

Лейтенант Грант из 4-го полка «видел, как ядро влетело в строй, вырвало из рук одного солдата ружье, другому оторвало голову, а затем рассекло лицо знакомого капитана». Когда сражение закончилось, потери мексиканцев убитыми и ранеными составили 500 человек. С американской стороны было около 50 убитых. Вот как Уимс рассказывает о последствиях битвы: «Покров ночи скрыл уставших людей, от изнеможения улегшихся спать прямо в растоптанной траве прерии, пока вокруг них другие обессиленные люди из обеих армий кричали и стонали, агонизируя от ран. При мрачном свете факелов «пилу хирурга ожидала долгая ночь»».

Вдали от поля битвы, в армейских лагерях, романтика вербовочных плакатов быстро забывалась. Еще до начала войны, летом 1845 г., молодой офицер-артиллерист писал о людях, расквартированных в Корпус-Кристи:

«Нашей неприятной задачей… стало ссылаться на болезни, страдания и смерти, являвшиеся следствием преступной халатности. Две трети палаток, которые получила армия для полевых условий, были потрепанными и прогнившими… и это при том, что они предназначены для использования в стране, которая фактически затоплена три месяца в году… В течение всего ноября и декабря либо как из ведра лили дожди, либо неистовые северные ветры набрасывались на хрупкие шесты палаток и раздирали прогнившие холсты. В течение дней и целых недель каждый предмет в сотнях палаток оставался вымокшим насквозь. На протяжении этих жутких месяцев страдания больных, скопившихся в госпитальных палатках, были столь ужасны, что это трудно себе представить.».

Войдя в Новый Орлеан, 2-й стрелковый полк штата Миссисипи подвергся испытанию холодом и болезнями. Полковой врач рапортовал: «Спустя полгода после того, как наш полк был сформирован, мы потеряли 167 человек, которые скончались, а 134 были демобилизованы». Остатки полка поместили в транспорты – 800 человек на три корабля. Доктор продолжал свой рассказ: «Над нами все еще висело мрачное облако болезни. Трюмы судов… вскоре оказались переполнены больными. Испарения были невыносимы… На море началась непогода… Долгими ночами больного бросало из стороны в сторону на раскачивающемся корабле, а его тело ударялось об острые углы койки. Дикие крики бредящих, стенания больных и унылые стоны умирающих составляли постоянное смешение звуков… Четыре недели мы находились в заключении на этих тошнотворных судах, и перед тем, как мы прибыли к реке Бразос, мы предали темным волнам тела 28 наших людей».

В это время сухопутными маршрутами и морем американские силы передислоцировались в Калифорнию. После продолжительного морского путешествия вокруг южной оконечности Южной Америки на север, к калифорнийскому побережью в районе Монтерея, молодой морской офицер записал в своем дневнике:

«Азия… будет у самых наших ворот. Население бросится в плодородные районы Калифорнии. Получат развитие… ресурсы всей страны… Государственные земли, лежащие на маршрутах [железных дорог], превратятся из пустынь в сады, где поселится много людей».

В Калифорнии шла другая война: американцы нападали на испанские поселения, воровали лошадей и провозгласили отделение Калифорнии от Мексики путем создания «Республики Медвежьего флага»[82]. Там жили и индейцы; морской офицер Ривир собрал туземных вождей и обратился к ним. По его собственным воспоминаниям, вот что он сказал:

«Я созвал вас, чтобы побеседовать. Край, который вы населяете, более не принадлежит Мексике. Им завладело могущественное государство, территория которого простирается от берегов великого океана, который все вы видели или о котором слышали, до берегов другого великого океана, находящегося в тысячах миль отсюда, у восходящего солнца.

…Я офицер этой великой страны. Чтобы добраться сюда, я пересек оба этих великих океана на военном корабле, который с ужасным грохотом выстреливает пламенем и изрыгает разрушительные снаряды, неся смерть всем нашим врагам. Наши армии находятся теперь в Мексике и вскоре завоюют всю страну. Но вам нечего бояться, если вы будете делать то, что нужно… если вы будете верны своим новым правителям… Мы пришли, чтобы подготовить этот великолепный край для использования другими людьми, ибо мировому населению требуется больше пространства, а здесь есть место для многих миллионов, которые в будущем поселятся на земле и будут ее возделывать. Но, приняв других, мы не будем изгонять вас, если вы поведете себя правильно… Вы легко обучаетесь, но праздны. Я надеюсь, что вы измените свои привычки, станете предприимчивыми и бережливыми, откажетесь от низких пороков, которые у вас есть сейчас. Но если вы будете ленивы и распутны, то вскоре исчезнете с лица земли. Мы будем охранять ваш покой и дадим истинную свободу, однако остерегайтесь бунта, беззакония и всяких прочих преступлений, ибо армия, которая защищает, сможет столь же уверенно наказывать и найдет вас в самых потаенных убежищах».

Генерал С. Кирни без труда вошел в Новую Мексику, ее столица Санта-Фе была взята без боя. Вот как американский штабной офицер описывал реакцию мексиканского населения на вступление армии США в Санта-Фе:

«Наш марш в город… был крайне воинственным, с саблями наголо и разгневанными взглядами. Из-за углов нас разглядывали мужчины с угрюмыми и потупленными взорами, которые смотрели на нас с осторожностью, если не сказать с ужасом. Через зарешеченные окна на нашу колонну всадников взирали черные глаза – некоторые светились от радости, другие были полны слез… Когда подняли американский флаг, а пушка отозвалась с холма торжественным салютом, многие женщины не смогли более сдерживать волнение… и скорбный плач из глубины мрачных строений со всех сторон стал слышен лучше шума копыт наших коней и достиг наших ушей».

Это происходило в августе. В декабре жители города Таоса (Новая Мексика) восстали против американских властей. Как говорилось в отчете, отправленном в Вашингтон, «в бунте участвовали многие наиболее влиятельные лица северной части этой территории». Выступление было подавлено, аресты произведены. Но многим восставшим удалось бежать, они стали периодически нападать, убивая американцев, а затем скрывались в горах. Армия США преследовала бунтовщиков, и в конце концов в ходе отчаянного сражения, в котором участвовали 600–700 восставших, 150 человек было убито, а восстание окончательно подавлено.