– Ты смотри, – протягивает Талларико, и мне даже страшно видеть этого бегемота в таком хорошем настроении. – Уже типа планы строишь. Обожаю этого парня!

Похоже, это что-то вроде намека для других солдат из семьи Талларико, чтобы подойти и сказать, что они тоже обожают меня и мои клоунские замашки. Я охотно принимаю объятия, поцелуи, похлопывание по спине и отвечаю тем же. А где-то в середине всей этой процедуры – на полпути между медвежьим объятием Шермана и откровенно-пьяным базаром бухгалтера мафии Эдди о текущем положении дел – я вдруг понимаю, что за одну краткую неделю пробрался в святая святых даже не одной, а сразу двух самых смертоносных диносских мафиозных семей в стране. Где теперь мой классный руководитель? И где его сакраментальное: «Ты, Винсент, никогда ничего не добьешься»?

Восторженные выкрики наполняют гостиную, произносятся тосты, и все больше поздравлений обрушивается на вашего покорного слугу, когда Талларико врубает музыку и вечеринка раскручивается на полные обороты. Мне в руки суют горшок с побегом базилика, и лишь пару секунд спустя я понимаю, что я такое держу. Я роняю все это дело на пол, горшок летит в одну сторону, базилик в другую, а земля рассыпается посередине, где ее тут же втаптывает в ковер неистовая толпа, безостановочно выплясывающая конгу.

– Эй! Винни! Можно секунду с тобой потолковать? – Это Чес, сидит в десяти футах оттуда.

Не выходя из роли, я приволакиваюсь в угол. Чес нервно ерзает. Он явно не разделяет общего веселья.

– Рад тебя видеть, – небрежно говорю я.

– Привет, – говорит Чес. – Привет.

– Привет, – откликаюсь я. – Так о чем разговор? А то там праздник вовсю идет…

– Да-да, – говорит Чес. – Послушай, Винни, после работы на ипподроме я должен был уговорить тебя поехать к Дуганам и туда вписаться. Просто сыграть внутреннюю роль на случай, если все пойдет как-нибудь не того.

– И что?

– Черт, да ты сам туда поехал, – говорит он, тревожно озираясь и убеждаясь в том, что никто нашего разговора не слышит. – Конюшни, Стю, этот долбаный Пепе – все это было натуральное дерьмо. Парень так орал, что нам пришлось снять его фальшивую руку и запихнуть ему в пасть. А потом ты каким-то макаром оказался там, и… то есть, все получилось просто здорово, как и полагалось. Только я не говорил Эдди, что я напортачил. Что забыл тебя туда отправить. И я надеялся…

– Ты надеялся, что я тоже ничего ему не скажу.

На лице Чеса буквально вспыхивает облегчение.

– Да. Верно. Верно.

Тогда, стоя рядом с универмагом 7-23 над распростертым телом Джека, охваченный тошнотворным чувством беспомощности, я только и мог, что снова и снова думать: «Это был пистолет». Простой дурацкий пистолет, который в итоге покончил с Джеком. Палаческое оружие млекопитающих. И все же это имело определенный смысл. Ибо, тогда как у нас есть наши распад-пакеты, наши когти, наши остроконечные хвосты, бритвенно-острые укусы наших клыков, все это ничто по сравнению с пистолетным выстрелом и ударом пули. Когда же речь заходит о том, чтобы убрать вожака противоборствующей мафии, все сводится к грубой силе, к ее убийственному масштабу. А этот рынок давным-давно застолбили за собой люди.

Теперь члены семьи Талларико должны узнать об этом совсем с другого угла.

– Знаешь, что, Чес, – говорю я, по-приятельски подтягивая его к себе. – Думаю, у нас кое-какие дела впереди. Думаю, мы сможем все как следует разработать.

– Вот классно, – так шумно выдыхает Чес, словно он еще с ипподрома сдерживал дыхание. Речь его вдруг резко ускоряется, стремительный поток бьет по моим барабанным перепонкам. – Супер, просто супер. Это как раз типа то, на что я надеялся…

Я поднимаю руку, показывая ему старый добрый стоп-сигнал, и Чес тут же бросает тараторить.

– Хочешь одно классное местечко навестить? – спрашиваю я.

– А там типа что?

– Типа кое-какие первоклассные травы. И все задаром.

– Это дело у нас прямо здесь есть…

– Но там еще дамы, – добавляю я. – Ага, кое-какие первоклассные телки. Мы могли бы туда отправиться. Там всякие разные телки. Черт, там даже специальная комната есть… – Я чуть-чуть понижаю голос, желая создать нужную атмосферу похабного намека. – Комната с млекопитающими.

– С людьми?

– Ага, – говорю я. – И все уже куда надо привязаны. Готовы малость тебя поприветствовать.

Для Чеса такого даже слишком много – при одной мысли об этом он почти теплокровным становится.

– Идем, – говорю я ему, направляясь к коридору, ведущему из гостиной. – Но только все между нами.

Чес с готовностью выходит за мной из дома. Мы направляемся туда, где Эдди установил круглосуточную охранную службу за главными воротами. Поперек подъездной дороги стоят четыре машины – стальной барьер для всех, кто пожелает туда пробиться. Мы забираемся в «лексус», и Чес машет охранникам. Те в темпе убирают машины, открывают ворота и машут нам на прощание. Считанные минуты спустя мы уже покидаем остров и направляемся к берегу.

– А какого черта я это место не знаю? – спрашивает Чес, пока мы едем по дамбе.

– Без понятия, – отвечаю я. – Я про него от бригады Дуганов услышал. Наверно, это заведение гадрозавров.

Чес так энергично кивает, как будто это имеет хоть какой-то смысл.

– Ага. Да, наверно. Но там безопасно и все такое?

– Брось, не дергайся. Там безопасно.

Следующего этапа я не планировал – это уже не моя задача. Однако определенное любопытство меня все-таки терзает, да и, в конце концов, я все-таки частный сыщик.

– Как ты узнал, куда ехать? – спрашиваю я Чеса.

– Когда?

– Когда вы Дугана угрохали. У вас на мне жучок?

Чес смеется, мотает головой:

– Не-е, Винни. У нас есть парень внутри.

– В семье Дуганов?

Он кивает и снова хихикает.

– Точно так же мы узнали, что он был в том клубе. Получили телефонный звонок от нашего источника, выяснили, куда Дуган направляется, и все дела. Хотя, если бы не этот наш источник… Черт, нам здорово повезло.

Невольная дрожь охватывает меня, а настроение падает еще ниже. Вообще-то я подозревал внутреннее предательство – как еще Талларико мог получить информацию о том, что происходило в самом клубе? – и все же, слыша этому подтверждение, я впадаю в легкое уныние. Не то чтобы это моя компания, но я скорблю о Джеке, мне жаль Норин, мне даже немного жаль Хагстрема и всю семью Дуганов в целом. В бандитской среде я надеялся найти преданность, если не честь. Теперь я знаю, что все иначе.

– А кто там? – спрашиваю я. – Просто чтобы знать, как и что, когда я в следующий раз туда попаду.

Но недорослый парнишка только хитровато мне подмигивает и ухмыляется. Увидев эту довольную ухмылку, я понимаю, что никаких шансов получить от него эту информацию у меня нет.