– Успокойся, Туман. Я не со зла. Так, вырвалось. А окопное братство, оно ничем не хуже арестантского. Там тоже экстрим и смерть. Значит, сколько бы говна мы с тобой ни сожрали, а за базаром все равно паси?

– Ладно, Вася, не злись. Сам не знаю, что на меня нашло. Нервы, блин, комками, ни к черту. Нам всем отдохнуть надо. Вот зачистишь мусора, я тебе такой отдых устрою! А пока побоку лирику. Удачи тебе, мой камуфляжный брат.

– И тебе не хворать, милюстиновый мой!

Припарковав свою машину так, чтобы была видна машина мента, Вася достал заранее припасенные бутерброды и приготовился ждать. Бутерброды были вкусными, кофе из термоса горячим, и Вася с нежностью подумал о Васе. Они познакомились на концерте, посвященном очередной годовщине вывода советских войск из Афгана. Она была с подругой. Подруга, естественно, страшненькая, и Вася сразу переключился на стройную брюнетку. Они стояли в очереди в буфете впереди него и о чем-то озабоченно шептались. Может быть, он и не обратил бы на нее никакого внимания, но подруга назвала ее Васей. Это насторожило Василия, и он стал пристально рассматривать свою тезку.

Уже на первом году службы из письма больной матери Вася узнал, что, во-первых, она его вряд ли дождется, а во-вторых, девушка, с которой он встречался до армии и которая вот уже несколько месяцев ему не пишет, вышла замуж за «нового русского». Вася, тяжело пережив этот первый в жизни удар по оскорбленному самолюбию и мужскому достоинству, с тех пор в основном пользовался услугами вечерних и ночных бабочек. После ранения и госпиталя он побывал дома, сходил на могилу матери, пустил квартирантов в пустую квартиру и дал себе слово по возможности быстро зарезать «нового русского», изломавшего его личную жизнь.

Но он вернулся после армии героем, целым и обозленным, и мысленно поблагодарил того, кто женился на его бывшей девушке. Дело в том, что после родов она так отъелась, что стала жирной до неприличия. К тому же у ее мужа-коммерсанта дела не заладились и они оба подсели на стакан. Ребенка забрали бабушка с дедушкой, а молодая пара уверенно и целеустремленно спивалась. Как-то даже странно и нелепо смотрелся потрепанный малиновый пиджак среди замызганных курток и ветровок таких же не вписавшихся в реалии дикого рынка бывших мужчин. Глядя сегодня на эту жирную и вечно пьяную, с потухшим взглядом, бывшую любимую, Вася был благодарен своему более удачливому в любви сопернику за то, что сия чаша дешевого портвейна его миновала. И тогда, в театральном буфете, когда у девчонок не хватило денег рассчитаться за взятые вкусности, Вася не стал дожидаться, пока буфетчик индифферентно скажет: «…надкус на ем сделан и пальцем смято». Вспомнив о как-то по радио услышанном рассказе Зощенко о пролетарии при власти на свидании, он молча достал недостающую сумму и положил на буфетную стойку. Девушки запротестовали, но буфетчик молча забрал деньги и голосом Левитана на отдыхе произнес: «Следующий».

Девчонки забрали свои продтрофеи и быстро заняли круглый столик. Когда Вася взял свой коньяк и бутерброды, проблемы, где со всем этим пристроиться, у него не было.

– Вы должны оставить свои координаты, и мы обязательно вышлем вам эти двадцать пять рублей, – строго глядя через очки на своего спасителя, говорила страшненькая.

Вася залпом выпил коньяк и сказал, что никаких денег ему не надо, а вот познакомиться он был бы рад.

– Лида, – тут же представилась Неджоконда.

– Василиса, – почему-то покраснев, сказала Мона Лиза.

– Тезка. Я Василий, – весело ответил Вася, и все почему-то рассмеялись.

После концерта Вася провожал девчонок домой. Они были не местные и жили на квартире у бабушки в рабочем районе города, названном в честь некогда прославленного гиганта машиностроения, от которого ныне остались лишь развалины, воспоминания о былом индустриальном величии да двух– и трехэтажные бараки, где жили и спивались бывшие хозяева жизни – рабочие. Возле подъезда была беседка, там играли на гитаре и мутной, давно вышедшей из берегов рекой лились горячительные напитки.

– Ну вот, – в сердцах сплюнул Вася, – сейчас будет возможность сверкнуть своим мужским началом.

– Это гораздо лучше, чем концом, – на ухо подруге прошептала язвительная Вася.

Обе рассмеялись и, быстро попрощавшись, юркнули в темный подъезд. Как только девчонки ушли, гитара умолкла и из беседки раздалось сакраментальное: «Слышь, ты!» У Васи не было настроения вытирать сопли неповзрослевшим пионерам красным от крови галстуком, и он сделал вид, что это не ему…

– Ты че, в уши долбишься?! Так мы тебе сейчас их прочистим.

Трое здоровых бычков вразвалочку вышли из беседки, перегородив Василию дорогу. Ситуация осложнялась тем, что из-за девчонок Вася не мог решить ее радикально. А драться одному против троих ему не хотелось.

– Какие проблемы, пацаны?! Я, по-моему, никого из вас не обидел.

– На обиженных, черт, закатай вату, воду возят. Где ты здесь обиженных видишь? – На пальцах, сжимающих биту, Вася заметил наколотые перстни, один из которых означал «путь через малолетку». Переговоры на этом этапе зашли в тупик, и нужно было срочно принимать решение.

– Вам что, черти, рогов и копыт не жалко?! Тогда вперед! – сказал Вася и прицельно плюнул малолетке в глаз.

Все на секунду растерялись от такой дерзости, и Вася этим воспользовался на все сто. Резким ударом в пах он поставил малолетку на колени. Двое других бросились вперед не разбирая дороги. Вася бросился им навстречу и головой ударил в лицо самого здорового. Что-то громко хрустнуло, и Вася понял, что в этом бою на чужой территории он победил. Третий задом пятился к беседке, и вдруг расслабившийся было Вася пропустил удар деревянным ящиком сзади по голове. Это был подкравшийся четвертый. Вася развернулся, хотя от удара в голове звенело, а в глазах появились разноцветные точки, и получил удар кулаком в лицо. Этот удар, как ни странно, прояснил сознание, и Вася понял, что надо что-то делать, иначе будет плохо. Вася кинулся на невысокого, но крепкого бычка и, повалив его на землю, схватил за горло. Лицо бычка посинело, и он захрипел.

– Брось, Вася! Брось, задушишь! – закричала неизвестно откуда появившаяся Василиса и схватила его за руку.

Вася с сожалением разжал пальцы и встал с зашедшегося в диком кашле бычка. Из разбитой головы текла кровь. Вид Куликова поля был приятно ужасным. Трое тяжело раненных парней пытались прийти в себя и вернуться из того болезненного далека, куда их отправил Вася по их же собственной вине.

Получивший в пах малолетка оказался самым хитрым. Он давно, незаметно поприседав, пришел в себя, но сделал вид, будто еще не очухался. Сидя на корточках, он стонал и кривил рожу так, словно подорвался на фугасе. Хуже было парню, которому Вася головой сломал нос. Он был в сознании, но кровь текла рекой, и ее никак не удавалось остановить. Как всегда, вовремя приехала милиция. Как только взвыла сирена, все участники драки исчезли в темноте рабочего района, а Вася, весь в крови, остался с Василисой. Старший наряда, с уважением глянув на две Красных Звезды и нашивки о ранениях, посадил Васю в машину и отвез в больницу. Василиса поехала с ними. Больше они не расставались.