(Вопрос Алены: «Я знаешь чего не понимаю? Ты же еще вчера на своего Гвоздицина, как на бога, смотрела. И защищала его. А сейчас вдруг так легко готова поверить, что он убийца…»)

– Знаешь, Аленушка… Я действительно думала, что двое погибших – это случайность. Но когда на одном тренинге погибают трое из пяти, тут, по-моему, без вариантов кто убийца.

(Комментарий Алены: «Но лично тебя Гвоздицин не пытался убить».)

– Он меня хуже чем убил. Он меня предал. Когда партнеры по бизнесу кидают – к этому я уже привыкла. Но когда человек, которого лучшим другом считаешь… Такого я не прощаю.

(Вопрос Алены: «Да как он тебя предал?»)

– Я доверяла ему всегда. Полностью. Душу свою, считай, отдала, самое сокровенное выложила… А он, оказывается, с нами со всеми в какие-то игры играл. Лекарствами накачивал. Мне ведь тоже досталось из его рук! Той ночью, когда Антон погиб, я этого тофранила вместе с ним хлебнула. Раз заснула так крепко, как никогда в жизни…

(Комментарий Алены: «По-моему, по сравнению с убийствами это такая мелочь!»)

– Для кого-то, может, и мелочь. А мне именно это глаза раскрыло. Я только сейчас поняла, как была не права. Когда сотворила себе из него кумира…

* * *

...

Алена, молодой специалист, 219-й день

Какая противоречивая скотина человек!

Ведь как раздражал меня этот Яков Анатольевич – с самого первого вечера, когда я увидела его в ресторане в окружении благодарных сподвижников. Помню, как меня бесило, что успешные, самодостаточные люди преданно заглядывают ему в рот. (Зависть, что ли, брала – меня-то, каким соловьем ни заливайся, а так внимательно слушать сроду не будут…) И с какой легкостью я слила ментам случайно подслушанную фразу, когда психолог кому-то сказал в телефонную трубку, что «все пятеро покойники». И Ярославу, новую подругу, каждый день против Гвоздицина накручивала…

Ну, вот и получилось, как я хотела, – психолог посрамлен и сброшен со своего пьедестала, его стол в ресторане пустует, тренинг завершился досрочно… А я – такая предусмотрительная и мудрая, настоящий оракул – этому почему-то совсем не рада.

Мне тоскливо и одиноко.

Ярька, моя единственная здешняя подруга, сегодня мне не товарищ. Она заперлась в своем номере и отключила телефон. Переживает предательство Гвоздицина – она его вроде за учителя-вдохновителя всегда считала, доверяла ему, обожествляла его. А теперь страдает, что ее бог оказался убийцей.

Ярослава осталась единственной и последней из всей команды Гвоздицина.

Потому что Тося – вторая из оставшихся в живых участниц тренинга – из «Тропиков» неожиданно исчезла.

…О том, что крошка-каратистка уехала, мне сказала Ярослава. Упомянула мимоходом: «А Тоська-то смылась сразу после допроса, хотя у нее путевка еще на четыре дня. – И глупо хмыкнула: – Только и остались от нашего тренинга: я да Тосина визитка…»

И сначала я этому факту даже значения не придала. Ну, уехала и уехала, скатертью дорожка. Мне это создание никогда не нравилось. С виду вроде бы милая крошка, ручки махонькие, пальчики тоненькие, а взгляд, если присмотреться, как у матерого фээсбэшника. Да и наша встреча в первое утро в глухом лесу, когда Тося с немыслимой легкостью исполняла разнообразные каратистские па, симпатий ей не прибавила. Ярослава, кажется, говорила, что Тося ресторанами управляет? Что ж, карате – более чем странное хобби для ресторанной правительницы…

А наша с ней случайная встреча позже? Когда я увидела, как Тося вместо тренинга спешит на стоянку и в своем красном «Матисе» срывается с места с самым решительным видом? Куда, интересно, она ездила? Тем более что уезжала малышка часов в десять утра, а вечером того же дня ее любовника нашли мертвым. А в какое время он, интересно, принял отраву? И не она ли, маленькая шустрилка, помогла ему умереть?

А что, у этой Тоси вполне могли быть какие-то собственные задачи и цели. Потому что слишком уж резала глаз картина: пожилой, потертый, похотливый дядька, а юная, очаровательная крошка буравит его влюбленным взглядом и восхищенно внимает каждому его слову. Явно ведь: тут не любовь. И если верить, что эта Настя – действительно правительница дорогого ресторана, – не денежный интерес…

И еще что-то, связанное с крошкой Тосей, беспокоило, шебуршило, вертелось в мозгу. Кажется, Ярька упоминала какой-то фактик, который меня сразу насторожил, но когда это было? А главное, о чем шла речь?.. Но у нас же, беременных, головы дырявые. Никакой памяти нет.

Я задумчиво прошлась по номеру. Остановилась у окна.

По дорожкам отеля, будто и не случилось в «Тропиках» никаких убийств, мирно фланировали отдыхающие. Молодежь валяла друг дружку в снегу, дамы и господа постарше снисходительно взирали на их забавы. А где-то, может, даже и в своем номере, еще лежит тело Андрея Степановича. Бр-р…

Я отошла от окна. Проследовала к ванной комнате, задумчиво распахнула дверь, заглянула…

Ванная у меня отделана таким же светло-голубым кафелем, как и в номере Антона. Брызги крови на таком фоне смотрятся особенно ярко…

Нет, никак не верится мне, что Гвоздицин той ночью, когда Антон погиб, приходил в номер Ярославы. Гипнотизировал молодого человека и убеждал его перерезать себе вены. Как-то очень это сложно. И глупо. Что-то другое там произошло, что-то совсем другое…

Я вернулась в комнату. Задумчиво присела на кровать – удобную, раскидистую. Наверное, лежа на такой же, Александра Клевенская вколола себе смертельную дозу наркоты. И тоже под гипнозом психолога? Да такую стерву, по-моему, даже Мессинг не в состоянии загипнотизировать!