Очень хотелось пить, сильно болела голова. Поэтому я поднялась и направилась в ванную. Свет в ванной я так же не зажигала. Просто умылась наощупь и попила воды прямо из-под крана. Живот тут же издал жалобное урчание, но я бы предпочла сейчас лучше умереть с голоду, чем еще хоть когда-нибудь выйти из своей комнаты.

Убитая и задавленная, я осела на пол возле душевой кабинки и собиралась так просидеть всю свою оставшуюся жизнь, но тут зазвонил мой мобильный. Мне совсем не хотелось с кем-то разговаривать, но теперь любые звуки раздражали. Поэтому я поспешила достать его из-под кровати.

Звонил Страм.

Я не должна отвечать! Зачем? Все закончилось. Это лишняя боль для меня. Но не в силах справиться с собой, я все же нажала на зеленый кружочек и ответила.

– Господин Страм… – прошелестела я.

– Ты сейчас можешь говорить? – своим привычным обаятельным тоном спросил он, будто между нами ничего не произошло.

– Да, – выдохнула я.

– Переведи на видеозвонок, – приказал Страм. – Быстро.

Я понимала, что выгляжу хуже некуда, но может это еще больше оттолкнет от меня мужчину. Поэтому я зажгла свет и выполнила его приказ.

– Ты что, плакала все это время? – строго спросил Страм, критически вглядываясь в мой внешний вид.

– Нет. Спала, – бесцветным голосом выдавила я.

– Что ты поела за весь день? – еще строже спросил он.

– Ничего.

Какой смысл обманывать?

– Завтра ты будешь наказана, – заключил Страм.

Я недоверчиво посмотрела в экран. Может он забыл, что мы расстались?

– Я приеду к тебе через полчаса, – сообщил мужчина. – Приведи пока себя в порядок.

– Господин Страм, – не выдержала я. – Я Вас не понимаю. Разве не очевидно, что я не смогу… больше с Вами…

– Нет, не очевидно, – отрезал он. – А теперь слушай меня. Сейчас ты тщательно умоешься и примешь душ. Переоденешься в домашнее. Можно в пижаму. Затем спускаешься вниз и хоть немного что-нибудь кушаешь. Потом сообщаешь отцу, так чтобы он услышал, что ты идешь спать. Поняла?

– Я не уйду из дома, – я вновь печально опустила глаза.

– Луна! – строго прикрикнул на меня мужчина. – Я разве сказал хоть что-нибудь о том, что тебе нужно выйти из дома? Сделай все, что я сказал.

– Я не буду говорить с папой, – шмыгнула я.

– Хорошо, – просто согласился Страм. – Все понятно. Моя девочка совсем от рук отбилась. Луна! Соберись! Вспомни какая ты! Разве этому ты себя учила все эти годы?

Я жалобно взглянула на экран.

– Я что совсем ничего не значу для тебя?! – хмуро продолжал он. – Даже если так. Ты для меня многое значишь. Я все сделаю для того, чтобы ты снова стала счастливой. И если ты не хочешь сделать ни одного шага мне навстречу, я заставлю тебя сделать это силой. Ты – моя. Моя сабочка. Моя подчиненная. Моя девушка. Моя… – Александр запнулся. – Моя Луна. Поэтому быстро: умываться, в душ, переодеваться, кушать и говорить, что ты ложишься спать. Я приеду, и мы начнем исправлять сложившуюся ситуацию.

На этом мужчина отключил разговор, оставляя меня в растерянности и… радости.

Он поможет мне все исправить! Поможет!

Мне только захотелось снова разреветься, но я тут же собралась и встала с пола.

Ничего еще не закончено. Я оступилась. Но пришло время выбираться из ямы.

Со всей тщательностью я приняла душ и вымыла голову. Затем собрала мокрые волосы в небрежный, но все же красивый хвостик, надела привычную черную пижаму и открыла свою дверь.

Конечно, мне хотелось еще помедлить, собраться с духом, подумать, как вести себя естественно и непринужденно, но все же я просто открыла дверь и резко шагнула в коридор. Почти сразу я наткнулась на папу. Он явно шел в мою комнату зачем-то, но я его опередила.

– Ты не ела весь день, – строго заметил он.

– Да, – я виновато опустила глаза. – Я сейчас покушаю и лягу спать.

Кажется, это получилось довольно естественно.

– Луна, – папа выдохнул напряжение и положил мне ладонь на плечо. – Пойдем вместе. Я не буду тебя ругать, но мне все же хочется получить от тебя объяснения.

Я покорно кивнула, и мы вместе направились на кухню.

Там меня уже ждала большая чашка греческого салата и стейк из рыбы.

Рыбу я проигнорировала, но на салат напала с удовольствием. Только сейчас я поняла, насколько проголодалась.

– Дочь, – выдохнул папа. – Что у тебя с этим проходимцем? Мне нужно на него заявить?

– Нет, – твердо ответила я, но взгляд на папу я не решалась поднять. – Он - хороший человек.

– Как он может быть хорошим, если… – нахмурился папа. – Луна, может быть он и смог тебя в чем-то убедить, но все это ненормально. Это не любовь. Ты же понимаешь, что он просто пользовался тобой?

Я молча поглощала салат. Даже чувство вины и переживания не могли отбить у меня сейчас аппетит.

– Луна! – папа хлопнул по столу, и я наконец перестала есть. – Ты думаешь мне легко с тобой об этом говорить?! Это неприятно в любом возрасте: сообщать своей дочери базовые истины интимных отношений. Все это должно было произойти, когда ты и твой партнер полюбили бы друг друга. И то, это все равно должно было быть похоже на любовь, а не на игрища…

Папа запнулся, и я поняла как ему стыдно об этом говорить.

– Пап, – совсем тихо заговорила я. – Страм - хороший человек… он ничего такого не делал…

Я запнулась, понимая, что в моих словах ноль убедительности.

– Ты под домашним арестом, – холодно заключил он, понимая, что я соврала. – Я предупредил охрану. Тебя не будут выпускать из дома, пока я не придумаю как лучше поступить. Скорее всего, я отправлю тебя на учебу заграницу. Каждый день я буду запрашивать распечатку твоих телефонных звонков. И если среди них будет номер этого проходимца…

Хорошо, что я не смотрела папе в глаза, иначе он бы увидел мой испуг.

Папа бы не стал угрожать мне впустую, а значит, он узнает, что Страм мне звонил полчаса назад. Должна ли я признаться в этом прежде, чем он увидит распечатку звонков? Что же