Чуть ли не хныча, Халида отчаянно прижалась к сильному, прекрасному мускулистому мужскому телу, лежащему под ней, и внезапно поняла, что муж обнажен так же, как и она сама. Что ей открыто все — и его горячая кожа, и его нагие чресла… и налившаяся твердость, прижатая к ее животу. Девушка инстинктивно обхватила Шимаса бедрами, силясь еще крепче прижаться к нему.

Со сдавленным стоном юный муж оторвался от губ любимой. Его пальцы запутались в шелковых волосах, а глаза поймали замутненный взгляд Халиды.

— Если ты боишься меня, скажи это сейчас.

Девушка прекрасно поняла, о чем ее спрашивают. В горле у нее пересохло, дыхание окончательно сбилось, сердце вырывалось из груди. Халида медленно подняла глаза и ответила на взгляд Шимаса:

— Я хочу этого… хочу всего… хочу тебя.

Пламя вспыхнуло в его глазах. Шимас перевернулся, прижав собой любимую к подушкам. Миг — и он уже склонился к ее груди, обхватил губами одну упругую вершину. Халида едва не лишилась чувств от сладостного ощущения.

Сжав оба затвердевших соска вместе, Шимас одаривал вниманием пульсирующие бугорки, пока молодая женщина хрипло не застонала от невыносимого желания:

— Шимас… пожалуйста…

Халиде казалось, что она сгорит, если Шимас не овладеет ею прямо сейчас, само ее женское существо изнывало от испепеляющего голода.

Поднявшись над возлюбленной, юный муж замер, дав девушке несколько секунд любоваться собственным сильным телом. Затем, опустившись на колени между расставленных ног Халиды, Шимас обхватил руками нежные бедра и склонился над ней.

Когда волшебные губы Шимаса нашли ее женскую сердцевину, девушка ответила полустоном, полуплачем — беспомощным, молящим звуком, превратившимся в пронзительный крик, когда муж начал со сладострастным умением терзать ее, лаская губами, глубоко проникая внутрь языком. Пальцы сами собой вцепились в черные волосы Шимаса, всепоглощающий огонь превратился в геенну огненную и наконец взорвался у нее внутри.

Когда Халида немного пришла в себя, то увидела, что Шимас по-прежнему стоит на коленях, с нежностью наблюдая за ней. Его лицо раскраснелось и стало напряженным — так тяжело ему уже было сдерживаться.

— Пожалуйста, не останавливайся… — хриплым шепотом взмолилась Халида.

Шимас замер. Долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза. Время остановилось, и Халида слышала только, как стучит сердце супруга, эхом повторяя дикий ритм ее собственного пульса. Она понимала, почему тот мешкает. Он ее первый, единственный, ее любовник, ее муж.

— Шимас, — снова прошептала молодая женщина, протягивая к нему руки.

Улыбка юного супруга была многозначительной и неотразимой, а голос низким и хриплым, когда он ответил:

— Я не остановлюсь.

Шимас опустился на Халиду, закрыв ее собой, и еще шире раздвинул ее ноги своими бедрами. Во взгляде стало еще больше нежности, а его губы снова прильнули к губам молодой женщины. Поцелуй Шимаса, бывший до этого неистовым и голодным, смягчился и не терзал теперь, а околдовывал и обольщал.

Халида почувствовала, как муж ищет вход в ее тело. Когда Шимас вторгся на долю сантиметра, она замерла.

— Постарайся расслабиться, любимая. Я буду очень осторожен.

С изысканной заботой Шимас начал продвигаться вперед, медленно, медленно скользя внутрь… В какой-то момент Халиде стало больно, но неприятные ощущения быстро утихли. Она ощущала только пульсирующую целостность, когда Шимас, наконец, вошел полностью.

Ее супруг замер, чтобы она смогла привыкнуть к чужеродной твердости у себя внутри, лаская нежными поцелуями ее лоб, щеки, губы.

Однако замер всего на миг. И вот уже он начал двигаться, то немного отступая, то снова устремляясь вперед. Руки тем временем играли с ее грудью, лаская большими пальцами затвердевшие чувствительные холмики. Халида задрожала и вскрикнула, когда новая вспышка пламени родилась глубоко внутри, внизу ее тела.

Девушка не ожидала, что настолько сильно возбудится, так скоро после предыдущей опустошительной атаки на ее чувства. Но, к изумлению Халиды, внутри нее снова стал нарастать огненный вихрь. Внезапно все ее тело охватило пламя. Обнаженная кожа Шимаса обжигала ее, его тело заставляло ее пылать. Дыхание превратилось в короткие судорожные глотки воздуха, а бедра сами по себе начали двигаться, пытаясь слиться с Шимасом в едином, старом как мир ритме.

Как и Халида, мучительно задыхаясь, Шимас поднял голову, чтобы взглянуть на прекрасное лицо возлюбленной жены. Он хотел видеть пик счастья Халиды, хотел видеть, как пылает от страсти ее кожа в самом первом для их союза соитии. Однако чувствовал, что уже почти не в силах контролировать себя, что его голод и желание больше ничем не сдержать. Шимас изо всех сил старался не спешить, когда Халида извивалась и стонала под ним, но когда она выгнулась ему навстречу и закричала в экстазе, он с хриплым криком отдался на волю страсти, изнемогая и содрогаясь от такого же испепеляющего наслаждения, какое испытывала она.

Сокрушительный, обжигающий взрыв заставил Шимаса судорожно ловить губами воздух. Прошло еще много времени, прежде чем молодые супруги смогли хоть немного восстановить дыхание. Тогда медленно, с огромной осторожностью, Шимас вышел из Халиды… вздрогнув, когда та немного поморщилась.

— Я сделал больно? — обеспокоенно спросил он. Покачав головой, Халида взглянула на мужа с рассеянной, мечтательной улыбкой.

— Я опасалась, что первое любовное свидание будет неприятным. Но со мной все иначе. Не знаю, как и назвать это счастье…

Почувствовав облегчение, Шимас откинулся на спину и притянул к себе Халиду, пряча ее в объятиях.

Прижавшись к мужу, Халида глубоко и сладко вздохнула. Через некоторое время голос вернулся к ней.

— Это всегда так?

— Как?

— Как пламя. Как огненное… чудо. Шимас слабо улыбнулся.

— Иногда воистину так.

Халида уткнулась в плечо мужа, внезапно почувствовав себя смущенной.

— Боюсь, что ты ничего такого волшебного не испытал… Я так боялась, что разочарую тебя.

— Мое сокровище, нет другой женщины, более прекрасной, чем моя жена. Ты — единственная… И так будет всегда.

Халида бессильно уронила голову на грудь Шимасу, еще раз блаженно вздохнув.

— Всегда… Должно быть, всегда.

Юный супруг вздохнул, наслаждаясь тем, что Халида, горячая и обнаженная, нежится в его объятиях. Огненное чудо. Впервые не тело, а слово вызвало в нем такую искреннюю радость. Страсть Халиды оказалась такой же пламенной и восторженной, как и она сама, она возбудила в нем не менее сильные чувства. Никогда ему не было так пронзительно хорошо на ложе, ни одна женщина еще не дарила ему такого полного удовлетворения.

Крепко обнимая Халиду, Шимас уткнулся в ее волосы и вдохнул нежный аромат. Он мимолетно подумал о прошлых возлюбленных — о нежной Фатиме, сильной Гелабе, пылкой Парвати… Ни одной из них не удалось пробудить в нем эту радость — радость спокойного обладания, сплетающуюся с радостью удивительного огненного голода… Желания обладать ею, всегда…