Гаспар был отдан в услужение шевалье и уже ждал Гийома, что бы окружить раненного заботой и вниманием. Он суетливо хлопотал по хозяйству, явно прибывая не в духе, когда друзья переступили порог.

– Ваша Милость…

Обратился слуга, к виконту, перемалывая в ступке желтого металла какие-то коренья.

– …всю жизнь я был слугой одного господина, жил в тихом маленьком городишке и в ус не дул. И, что теперь? Кроме того, что вы притащили меня в это пекло, под названием Париж, так я ещё и служу, троим господам! Ну, где справедливость?!

Благодушный настрой Сигиньяка, лишь усугубил брюзжание слуги.

– Менее всего, я ценю в тебе Гаспар, сварливый нрав, и порой просто дивлюсь неуживчивости твоего характера. Ты только приехал в королевскую столицу, ещё не успел осмотреться, как тут же принялся стонать и причитать. А, в сущности, ты как был бездельником, так им и остался. Лучше займись делом. Тем более, что мы с месье де Ро сегодня же уезжаем, и ты опять останешься с одним единственным господином.

Слова хозяина не оказали на слугу должного воздействия, он что-то бубнил себе под нос и старался не глядеть на господина. Де Ро, наблюдая за недовольством, захлестнувшим Гаспара, улыбнулся.

– Ну да ладно, полноте, не обижайся милый друг.

Хлопая по плечу, подзадорил слугу шевалье.

– Вот, возьми, пойди лучше выпей за наше здоровье.

С этими словами Луи вложил в ладонь Гаспара несколько мелких монет. Слуга повеселел и заметно приободрился, заторопившись из дома, по делам.

Гийом прилег на кровать, а де Сигиньяк и де Ро уселись рядом с раненным.

– А где ваши жилища?

– Я живу здесь, в двух шагах, на улице Малых Августинцев, а Луи на улице Шкатулки, так же, неподалеку. Мы вскоре вернемся, ты поправишься и сам всё увидишь. Скажи лучше, угодили ли мы тебе с квартирой?

Вертя головой, Гийом оценивающе разглядел комнату.

– Что ж, совсем неплохо. Вот только лестница из моей комнаты ведет в столовую, и мне, чтобы попасть на улицу, придется тревожить обитателей дома, это весьма неудобно. Кстати, а кто хозяева сего милого домишки?

– Готов не согласиться с тобой, друг мой. То, что выход через столовую, не так уж плохо. Мы условились с хозяйкой, что когда ты поправишься, то будешь у неё столоваться. Обитатели же сего дома милейшие люди…

При этих словах Жиль и Луи переглянулись.

– …мэтр Пикар, его жена и дочь. У Пикара здесь же в подвале оружейная мастерская, только вход со двора.

Вскоре друзья простились, оставив де База на попечении Гаспара. А уже через несколько часов, де Ро и де Сигиньяк, в полном снаряжении, верхом, явились в Пале-Кардиналь. Их встретил сержант де Жюссак и провел в большой зал, где было довольно людно. Около дюжины незнакомых людей, вооруженных так будто враг вот-вот примется штурмовать кардинальскую резиденцию, толпились вокруг покрытого картой стола, внушительных размеров. Среди прочих, анжуйцы узнали графа де Рошфора, капитана кардинальской гвардии, де Кавуа и лейтенанта де Шанфлери. Де Жюссак громко представил вошедших, что вызвало оживление и интерес в рядах, совещавшихся над картой дворян. Будто по команде, господа оторвались от плана, без смущения разглядывая гостей, поприветствовав их поклонами. Анжуйцы ответили на приветствие. Из толпы показался Рошфор, его красные от недосыпания глаза скользнули по шпагам и пистолетам анжуйцев. Приблизившись к друзьям, он устало произнес:

– Пора господа, пора. Все наши люди, чтобы не наделать лишнего шума и не спугнуть заговорщиков, выбираются из города и направляются к месту небольшими отрядами по четыре-пять человек. Вы отправитесь вместе с сержантом Рамбитуром, и получите у него все инструкции. Он и ещё двое ждут вас у ворот Сент-Оноре. Желаю удачи, господа.

Граф небрежно кивнул, спешно присоединившись к людям, что-то обсуждающим у стола.

ГЛАВА 29 (58) «Людишки из «Двора чудес», или странная участь господина д'Анжа»

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Невдалеке от ворот Тампль, где демонстрируя прошлое величие, башни бывшей резиденции рыцарей Храмовников, устремили острые шпили высоко в небо, располагались старые пороховые склады. К одной из грубых стен, окружавших, сие давнее место скопления городских запасов пороха, пополнявшихся из Сальпетриера, примыкала жалкая постройка, поражавшая своей чрезвычайной ветхостью, серым пятном маячившая на фоне угрюмых крепостных стен. Каждый, кто впервые имел несчастие увидеть, сей храм разрухи был поражен, как этот утлый памятник нищенского зодчества смог сохраниться до наших дней, выстояв в жестоких сражениях с беспощадным временем. Впрочем, остальные лачуги, образовавшие узкий, грязный, извилистый проулок, так же не отличались изысканностью и благообразием, выставив напоказ кособокие фасады, изувеченных и полу развалившихся хижин, напоминавших кладбище кораблей, обнаживших безобразные, прогнившие борта, зияющие отвратительными рваными пробоинами.

Во дворе, прильнувшего к стене дома, сей «резиденции греха» и оплота нищеты, где частенько появлялись подозрительные людишки из «Двора чудес», царили тишина и покой. Толстенный детина, в шерстяном жилете, явно с чужого плеча, мирно дремал под навесом из соломы, поглядывая на козлиный окорок, нанизанный на стальной прут, в пасти просторного очага, сложенного тут же под дырявым настилом. Его могучая рука вращала вертело, не позволяя тлеющим углям превратить в пепел смачный кусок козлятины. Тут же, несколько мулов, прильнувших к яслям, обмахиваясь облезлыми хвостами, отгоняя назойливых оводов, били копытами в глинистую почву, устланную охапками почерневшего сена. Темный, квадратный двор окружали дощатые сараи, из распахнутых ворот которых виднелись останки карет, повозок и телег, наполнявших черными остовами сырые затхлые помещения. Из нагромождения поросших мхом крыш, словно холм посреди болота, возвышался серо-зеленый фасад двухэтажного дома, исполосованного деревянными балками, меж которых, чернели, будто беззубые пасти, оконные дыры, предавая безобразному строению мрачности и заставляя увериться в зловещем запустении непригодного жилища.

Над воротами, что выходили на улочку и преграждали путь в «царство хаоса», висела табличка, так же не отличающаяся свежестью и новизной – «Каретная мастерская мэтра Бузье». Именно сюда, к перекошенным воротам мастерской, летним солнечным днем, приблизились трое мужчин. Низкорослый, сутулый человек, лет пятидесяти, в синей широкополой шляпе, с обвисшими полями, под которой сверкали маленькие, глубоко посаженные глазки, разделенные тонкой, поросшей черными волосами, переносицей, что-то беспрестанно рассказывал следовавшим за ним спутникам. Кончик его мясистого крючковатого носа, нависший над острым подбородком; длинный плащ, полы которого едва не волочились по земле; пряди черных растрепанных волос, торчащих из под войлочных полей шляпы; предавали ему схожести со злым сказочным гномом, который заманил принца и его слугу, в город, где правит нечистая сила. Сей проворный карлик, по имени Месафьель, явно был тем, кто в отличие от спутников, прекрасно ориентировался в здешней клоаке, поэтому подойдя к воротам, решил дать последние наставления, с подозрением, озирающимся товарищам: