* * *

Представители соседних племён начали появляться даже раньше, чем ожидалось. Прибывающие вместе со своей свитой Старейшины нетерпеливо желали своих ответов, но им вежливо предлагали ожидать момента, когда соберётся большинство. Это заняло около пяти дней, полных напряжения и взаимных, косых переглядываний. Окружающий воздух буквально раскалялся от нависшей энергии, готовой разорваться в любой момент из-за малейшего повода. Когда два последующих за этим дня никого больше не было видно на горизонте, решено было начать наконец то, ради чего собрались все присутствующие.

Они расположились полукругом, предоставляя ораторам своё слово на фоне долины. Казалось, словно это сама долина говорила чужими устами с сидящими напротив неё Старейшинами. Впрочем, скорее всего Никто намеренно добивался подобного эффекта, ранее предложив именно такое расположение участников переговоров.

Первым выступил Старейшина, чьё племя и было инициатором всего этого. Потеря дочери отразилась на его внешности, он заметно осунулся и как будто постарел сразу на несколько десятков лет. Тем не менее его речь всё ещё была крепка.

– Мы призвали вас сюда, в это место проклятых душ, – начал он. – Чтобы найти решение, как бороться с неотвратимой угрозой, которая уже переступила порог нашего дома.

К этому моменту Никто появился в зоне видимости присутствующих, храня молчание и наблюдая за происходящим. Некоторые Старейшины лишь с любопытством окинули его взглядом, другие же с тревогой, и их охрана даже схватилась за рукояти ножей.

– Мы не знаем, откуда пришли незваные гости, – продолжил Старейшина, и его лицо исказилось при последних словах.

Он лишь мимолётно взглянул на демона, и, совладав с собой, продолжил:

– Прошу вас, успокойтесь. Этот… представитель чужаков, хранит нейтралитет и желает выступить нашим союзником. По крайней мере, пока что, – Старейшина сверкнул глазами.

Затем Старейшина ещё раз вкратце изложил то, что и так уже было известно присутствующим от их разведчиков.

После выступили ещё несколько ораторов, выражая свои предположения. А так же пара выживших, уцелевших, но оставшихся калеками, после недавних налётов Стражей на несколько племён.

Услышав это, Эклипсо, стоящая рядом с Ахтас и прячущая своё лицо под капюшоном, почувствовала холодок, пробежавший по телу. Это означало, что её кошмар был реальностью. Что пережитые ею в ту ночь страдания были страданиями настоящих, реальных существ.

Они с Ахтас переглянулись, и в глазах «истинной» было странное выражение удивления и озадаченности. Ранее Эклипсо, отогретая объятиями Ахтас, поделилась с ней подробностями того сна. Больше о нём никто не знал, и теперь было странно слышать описание того же кошмара уже из чужих уст.

Лицо Никто не выражало ничего, но эта новость о новых набегах была для него как нельзя кстати. Это давало ещё больше аргументов в пользу объединения на предстоящей чаше весов.

Пока Старейшины и их приближённые горячо обсуждали и спорили обо всём услышанном, суккуб подобралась к демону и спросила, почему он медлит со своей речью. На что Никто ответил, что просто ждёт, пока уляжется пыль от этой их бестолковой возни.

Вопрос Эклипсо разделял и один из Старейшин, поэтому через некоторое время он вклинился в очередной спор и произнёс:

– А почему бы нам наконец не послушать слова этого демона? В конце концов, мы тут собрались по его вине.

Возникла долгожданная пауза, взгляды устремились в сторону Никто, и, молча кивнув, он подошёл к импровизированной трибуне на фоне долины. Водрузив янтарный камень на костяной постамент, демон окинул взглядом присутствующих, не торопясь однако с началом своей речи. Он словно намеренно выдерживал паузу, наращивая нетерпеливое напряжение в головах присутствующих. Многие из них только сейчас наконец могли как следует разглядеть его необычную внешность. Светящийся синим светом глаз, и другой, полностью чёрный, словно бездна. Рог из довольно редкой, но знакомой «истинным» стали. В тот момент демон представлялся им странным сочетанием чего-то совершенно чуждого, и при этом, чего-то знакомого.

Наконец его уста открылись:

– О чём вы спорите? Признайтесь сами себе, что вами движет сейчас лишь желание сохранить свою власть. Даже сейчас, на пороге своего полного уничтожения, вы переживаете лишь об этом. Объединение племён ведёт к утрате значения слова «Старейшина», не так ли?

Эклипсо была удивлена такой «дипломатии». Она не ожидала от Никто такого явного укола в самолюбие «истинных». И это было явно не самым лучшим способом получить их расположение, и заручиться их поддержкой.

Но демону, по всей видимости, и не требовалось чьего-либо расположения, поэтому он продолжал в том же духе, не обращая внимания на нарастающие, гневные перешёптывания:

– Но это всё лирическое отступление. Давайте сразу к сути. В ваших легендах ведётся речь о том, что тот, кто вернётся из долины невредимым, объединит племена и вернёт их домой, где бы он ни был, этот ваш дом. Как видите, я не пускаю слюни, и, относительно, невредим. К тому же, я принёс вам трофей, добытый в этих проклятых землях. Глаз статуи, о которой твердили безумцы. Он вполне реален, как и сама статуя.

– Даже если бы это было правдой, откуда нам знать, что этот кусок камня действительно из долины? – выкрикнул один из Старейшин.

– Любой из вас может лично убедиться в этом, отправившись в долину и обнаружив там одноглазую статую, – невозмутимо парировал Никто.

– Вздор! – крикнул другой. – Ты прекрасно знаешь, что никто в здравом уме туда не сунется добровольно. Ты очень ловко придумал, но нас не проведёшь таким.

– Но что если он говорит правду? – послышался ещё один голос. – Что если у нас наконец появился шанс найти свой настоящий дом?

– Да вздор всё это! – повторил предыдущий оратор. – Такой же вздор, как и вся эта легенда.

Такое открытое отрицание древнейшей легенды породило новую волну споров, и о Никто снова забыли, переключившись уже на взаимные оскорбления и угрозы.

Но демон лишь улыбался, наблюдая за этим. У Эклипсо возникло чувство, что он прекрасно знал заранее о том, что его речь не воспримется всерьёз, поэтому с самого начала особо даже и не пытался быть убедительным, и подбирать нужные слова.

– Собратья! – обратился вдруг к шумящим Старейшинам старец, долго уже хранивший молчание, после своей вступительной речи.

Эклипсо обратила внимание, что при этом он явно подал какой-то знак рукой, только она не смогла понять, кому именно он предназначался. В следующий момент кто-то ловко заломил ей руки за спину, и ударом ноги под колено, повалил на землю.

– Прости, но это для твоей же пользы, – услышала она знакомый голос возле своего уха.

Она хотела было ответить Ахтас, но на её рот накинулась плотная повязка, не позволяющая