Как и с Пальцехват, перемена была мгновенной – но теперь все произошло наоборот. Чары улетучились, а вместе с ними исчез и груз лет. Кожа Иви стала гладкой и упругой, длинные седые волосы – густыми и темными, спина распрямилась.

– Я… это снова я, – прошептала она, разглядывая свои руки.

От ее ног к двери бежала веревка, хлипкая и потертая. Иви нагнулась, развязала на лодыжке петлю и собрала с пола жухлую крапиву.

– Получи, – ликующе сказала она и швырнула крапиву ведьме. – Я больше не твоя пленница.

Легкокрыл даже не шелохнулась. Она опустила глаза и молча посмотрела на увядшие стебли. А потом у нее затряслись плечи. Поначалу Бетти показалось, будто она рыдает, но ведьма подняла голову, и стало ясно, что ее трясет от злобы.

– Ты, – прошипела она, указывая на Бетти костлявой рукой. – Ты все погубила! – Она щелкнула пальцами, и в сыром тумане послышался знакомый звук – шуршание прялки. Стебли крапивы сами собой поднялись в воздух, снова сплетаясь в крепкую веревку. Легкокрыл схватила ее и обмотала вокруг запястий. – Ты за все заплатишь!

Она похромала к башне, хищно сверкая обезумевшими глазами. Бетти задрожала от страха, но Иви и Чарли прижались к ней и крепко обняли, придавая ей сил.

– Трусихи, – кичливо произнесла Легкокрыл. – Вы все трусихи! Спрятались и боитесь встретиться со мной лицом к лицу. Боитесь со мной сразиться! Выходите – и узнаете, что такое настоящая магия!

– Это ты боишься! – Бетти наконец собралась с духом.

– Не боюсь! – истошно завизжала Легкокрыл. – Вы для меня пустое место!

– Не нас боишься, – продолжила Бетти. – Смерти. В этом все дело, так ведь? Ты боишься умереть!

Лицо ведьмы исказилось, как туго натянутая маска.

– Больше не боюсь, – прошипела она, бросив взгляд на то, что осталось от Пальцехват, а потом на собственные скрюченные руки. – Что мне еще осталось, кроме смерти? – Она зловеще усмехнулась. – Но тебя я заберу с собой в могилу!

С диким воплем Легкокрыл кинулась к башне. Веревку она натянула перед собой, туго, как проволоку. На мгновение Бетти почувствовала, как веревка врезается в шею, сдавливает горло… но только на мгновение. Как ни могущественна была Легкокрыл, ее магию сокрушила Воронья башня.

Ведьма разинула рот в немом крике и в следующую секунду, подобно сестре, обратилась в пыль, в ничто. Только груда тряпок и костей валялась на каменном полу. Кончилась власть ведьм Пендлвика.

– Флисс! – сдавленно позвала Бетти.

Сестра стояла неподвижно, но взгляд ее уже не был таким холодным и отстраненным. Она легонько потрясла головой, как будто только что вылезла из воды, а потом, словно во сне, сделала несколько шагов и переступила через порог. Седая прядь тут же стала темной, но больше всего Бетти поразили ее глаза. Они светились теплом и добротой, как… как всегда.

– Простите меня, – прошептала Флисс. – Простите, пожалуйста.

Бетти засмеялась от радости и обняла ее.

– Не за что извиняться, – шепнула она в ответ, уткнувшись носом в волосы сестры. – Как здорово, что ты снова с нами!

– Э-э… Бетти? – Чарли легонько ее ткнула и показала на двор, где собралось несколько стражников с дубинками наперевес. – Смотри, кто пришел.

Бетти напряглась при виде стражников, но после всего, что они пережили, эта напасть казалась пустяковой.

– Ничего, справимся, – сказала она, взяла Чарли за руку и ласково взглянула на Иви. А потом прошептала: – Ну давай, Фелисити Уиддершинс. Пора взмахнуть ресницами и пустить в ход твою магию.

Флисс расправила плечи, глубоко вдохнула и шагнула навстречу стражникам. Бетти услышала ее голос, очень мягкий и убедительный:

– Простите, пожалуйста! Мы, кажется, заблудились. Откуда ни возьмись наполз этот проклятый туман, и пришлось оставить лодку у пристани. Вы не могли бы нам помочь?..

Бетти не сдержала улыбку. Да, ее сестра определенно стала собой.

Столько народу в «Сломанной метле» Бетти еще не видела. И даже Брутус Крэбб в кои веки улыбался. Юбилейное празднование было в разгаре. Звенели стаканы, шипело пиво, а пол сделался еще более липким, чем обычно. Когда стало совсем тесно, из стен трактира веселье выплеснулось на улочки Пендлвика.

Семья Уиддершинс расположилась за шумным угловым столиком в окружении знакомых – приехавших старых и здешних новых. По одну сторону сидели папа и Чарли, зажатые между четой Хаббардов. Бастер и Хенни принесли с собой огромный кулек конфет, и Чарли вовсю их уплетала, щедро делясь со Шкетом и Пострелом. Напротив них Плюй и Фингерти пересказывали Бетти и Флисс свежие сплетни с Вороньего Камня. Бабушка занимала свое излюбленное место, за стойкой, но ее громогласные призывы не тесниться и ждать очереди разносились по всему трактиру. Бетти подозревала, что она не только разливает напитки, но и потихоньку их дегустирует.

С возвращения сестер Уиддершинс прошло всего три дня, но Пендлвик уже стал другим. Кое-что бросалось в глаза: закрылась лавка, а ее чудаковатые хозяйки исчезли в неизвестном направлении. У порога коттеджа «Наперстянка» кисли бутылки с молоком, а пауки беспрепятственно плели на окнах свои сети. В деревне шептались, будто миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват просто растворились в воздухе; эта загадка наверняка еще много недель будет волновать Пендлвик. Но были и другие изменения, заметные, пожалуй, только со стороны. Например, обсуждая таинственную пропажу старых сестер, люди – вопреки обыкновению – охотно говорили о магии.

– Может, их забрали фейри, – шушукались дети, проходя мимо «Наперстянки». – А может, их слопало Голодное дерево!

И, хотя летний зной и не думал спадать, в Пендлвике теперь легче дышалось, как будто никаких заклятий тут никогда и не было. Больше всего радовало и удивляло то, что Пострел внезапно вырос на несколько дюймов и без умолку болтал. Примечательным в своей будничности стало и возвращение Иви – вроде как она никуда и не уходила. Что, в сущности, так и было, думала Бетти.

Она встретилась с Иви взглядом. Глаза девушки светились от счастья; она стояла рядом с Тоддом, который что-то шептал ей на ухо. Иви благодарно улыбнулась Бетти, и они с Тоддом шмыгнули сквозь гущу толпы за освободившийся столик.

Рядом на скамье поерзала Флисс, и Бетти обернулась к сестре.

– Не унывай. – Она легонько ткнула ее локтем.

– Стараюсь, – обронила Флисс и выдавила улыбку, но в ее теплых карих глазах плескалась грусть. Вздохнув, она отпила ежевичной шипучки и обмахнулась рукой. – Жарко здесь. Пойдем подышим?

Бетти кивнула. Они встали из-за стола и выбрались из переполненного трактира на улицу. Снаружи было свежее, но в воздухе по-прежнему разливалась жара. На поляну падали розово-золотистые отблески заката, и пруд сверкал, будто над ним вились сотни светлячков.