– Зачем?

От неожиданности у Лены глаза полезли на лоб. А может, и от страха.

– Ну, так положено, если мы пьем друг за друга.

– Не знаю, никогда о таком не слышала...

– Ну, как же не слышала, если я сказал.

– Сказать можно все, что угодно, – сказала она в состоянии, близком к паническому. – И не надо ничего выдумывать.

– Пойми, в бокалах должно быть за здравие. А вдруг у меня за упокой! Если так, то ты мой заупокой должна забрать себе.

– Какой заупокой? О чем ты? – Лицо ее стало белее мелованной бумаги.

– Я. Хочу. Чтобы ты. Выпила. Из. Моего. Бокала, – суровым голосом отчеканил Данила.

– Но я не хочу!

– А почему?

– Не хочу и все!

– Знаешь, как в армии говорят. Не можешь – научим. Не хочешь – заставим...

Данила одной рукой схватил девушку за шею, другой приблизил бокал к ее рту.

– Пей!

– Не буду!

– Тогда силой волью!

– Не надо!

– Почему?

– Ну, не надо!

– Что ты туда подмешала?

– Ничего!

– Тогда пей!

– Не-ет!!!

– Что, жить хочешь?

– Да!!!

– Сука!

Данила отпустил ее, резко поднялся, бокал с отравленным вином поставил в бар. Теперь он понимал, почему в доме не было боевиков Сыромягина. Зачем поднимать шум, если можно было справиться с ним оружием коварных женщин? Оружием, которым убивали королей... Наверняка, яд какой-нибудь хитрый, из тех, что вызывают смерть по естественным причинам... Гражданин Качалов был в тюрьме, пережил стресс, сердце не выдержало нервной и физической нагрузки, остановилось. А еще у него была контузия, что, конечно же, повлияло на состояние здоровья. И так далее, и тому подобное...

Он снова подступил к Лене, сделал движение, будто хотел схватить ее за горло.

– Кто меня заказал? Сыромягин?

– Никто не заказывал, – истерично мотнула головой девушка.

– Я сейчас возьму воронку и волью вино тебе в глотку. Я не шучу... Кто меня заказал?

– Сыромягин.

– Зачем?

– Если тебя не станет, он сможет замять дело с компроматом...

– Потому что я знаю, откуда он взялся.

– Да, наверное...

– С этим ясно. Но как ты могла согласиться?

– У меня не было другого выхода, – сказала она, уронив голову на грудь. – Или ты, или я...

– Или мы оба. Поверь, если бы ты меня убила, он бы не оставил тебя в живых...

– Но я же до сих пор жива, хотя... – начала было, но запнулась Лена.

– Что, хотя?

– Ничего.

– А может, все-таки чего? Ты протащила бомбу в вертолет? Ты взорвала его?

– Нет...

Ее «нет» прозвучало, как «да». А безоговорочного признания Данила от нее не требовал.

– Ладно, ты могла устроить сцену, чтобы Конотопов высадил тебя. Могла нажать на клавишу пульта... Того самого пульта, который я нашел в лесу. С него можно было послать сигнал на детонатор... Это я еще могу понять. Но почему внизу тебя никто не ждал? Тебя же волки могли сожрать!.. Они презирают лис, они их убивают!

– Там... внизу... меня должны были ждать. Но никого не было... – жалко пролепетала Лена. – И ты... ты ничего не докажешь!

– А я и не буду ничего доказывать. Меня твой Конотопов мало волнует! И ты мне до лампочки!.. А за себя самого я буду стоять горой!.. Где оружие?

– Какое оружие? – вскинулась Лена.

– Боевое! На всякий пожарный! Если я с крючка сорвусь!

– Не знаю, о чем ты...

Данила бесцеремонно обыскал девушку, затем сдвинул ее с места, сунул руку под столешницу – ничего. Пошарил за спиной дивана – тот же результат. Втиснул руку между подлокотником и горизонтальной подушкой дивана, нащупал металлическую рукоять пистолета, извлек его на свет.

Это был короткоствольный спецназовский «ПСС» с низкой прицельной дальностью стрельбы, но с бесшумным ведением огня. Легкий, компактный, неприхотливый, с мягкой отдачей. Недостатки – низкая начальная скорость пули, малая емкость магазина – всего шесть патронов.

Данила пренебрежительно глянул на Лену.

– Стрелять хоть научили?

– Да, но я бы не стала тебя убивать! – с пафосом юной пионерки заявила она.

Похоже, она сама поверила в то, что говорила.

– Ну, ну... Что делать будем с вами, Елена Максимовна?

– Не убивай! – заколотилась она.

– Разве я похож на человека, который может убить женщину? За кого ты меня принимаешь?.. Но, в общем, ты права: могу и убить. Если не поможешь мне поквитаться со своим Глебом.

– Не надо с ним связываться! Беги отсюда как можно дальше!

– Куда, в тайгу? Он меня и там достанет... Достал же твоего бывшего босса... Идиот он, Герман Конотопов, нашел, кому довериться... И мне вот придется довериться тебе. Потому что нет у меня иного способа выйти на Сыромягина. А он мне очень нужен... Сейчас ты позвонишь ему и скажешь, что меня больше нет...

– И что дальше?

– Он приедет сюда...

– Не приедет.

– Но ты же должна ему сообщить.

– Сообщу, и что? Скажет мне спасибо. Ну, может, еще денег подкинет. На твои похороны. Как-никак я твоя любимая девушка и должна буду взять все хлопоты на себя...

– Должна была, – поправил ее Данила.

– Ну да, должна была... Теперь кто-то другой возьмет все хлопоты на себя, по мою душу... Мне теперь не жить, – обреченно простонала Лена.

– Ну, почему же? Не станет Глеба, некому будет тебя наказывать... Или еще Лиза в очереди стоит?

– Лиза – овца. Сама по себе она ничего не может...

– Овца не овца, а в кандалы меня заковала.

– Потому что ты повелся на нее, как последний кобель.

– Где сейчас находится Глеб? У нее?

– Да, у нее... И что? Ты же не полезешь к ней домой?

– Я что, похож на идиота?

На самом деле Данила как раз и подумывал о том, чтобы устроить большой переполох в доме мадам Конотоповой. Днем он бы он воспринял такую идею как проявление безумства. Но сейчас-то он знал, на что способен. Оружие у него есть. Завалит одного охранника, другого, возьмет более тяжелый трофей – короткоствольный автомат, например. Или просто более убойный и вместительный пистолет, а лучше два... Дальше по трупам, как по шпалам, и прямиком в спальню к извергам...