– Ты могла себе запросто сломать шею! – предупредил Клим, с неохотой опуская девушку на палубу.

– А если мне жить не хочется? – с вызовом спросила девушка, взглянув на Клима шальными синими глазами, странно смотревшимися на смуглом лице.

Ее расширенные зрачки говорили о многом. Осторожно втянув ноздрями воздух, Клим не почувствовал запаха алкоголя, но вот около левой нервно подрагивающей ноздри девушки Клим заметил три белые крупинки.

«Читать тебе мораль, лапонька, – бесполезная работа! Ты, похоже, давно села на «снежок» и слезать с него не собираешься! Сейчас, когда у тебя нервный стресс на любовной почве, ты имеешь хороший шанс умереть от передозировки!» – устало подумал Клим, сохраняя на лице доброжелательную улыбку.

– Пошли на рубку! – приказала девушка, повелительно махнув рукой.

– Я боюсь высоты, да и вам не советую в таком состоянии сидеть на крыше рубки, – сказал Клим, подталкивая девушку в сторону навеса. Они прошли под него и сели в кресле.

– Я ничего не боюсь! Хочу под воду! Мама сказала, что привезет ко мне дайвера, который лучше Мустафы, а ты совсем старый! – заплакала девушка.

Самый лучший способ завоевать расположение обиженной девушки – похвалить ее возлюбленного! Сейчас Клима совершенно не интересовали достоинства исчезнувшего Мустафы, но проявить интерес он должен был, так по крайней мере советовали психологи.

– Я, конечно, старый и облезший, но немного умею нырять с аквалангом, – начал вешать лапшу на уши девушке Клим.

– Мустафа никогда не говорил акваланг, а только аппарат! – гордо заявила девушка, брезгливо оттопырив нижнюю губу.

Кололь, или Люсьена, тем самым выказывала свое пренебрежительное отношение к Климу, противопоставив ему представителя доблестного племени молодых дайверов. Молодняк, который косяками ходит вокруг богатой девушки, ни в чем с малолетства не знающей отказа, явно привил девице потребительское отношение к жизни.

– Интересно, с чем же ты ходила под воду, если у твоего друга был не акваланг? – заинтересованно спросил Клим, наливая себе из пачки мангового сока.

Девушка схватила бутылку виски и налила себе на два девичьих пальчика темно-коричневой жидкости.

«Наша доярка в расстроенных чувствах налила бы себе полный стакан!» – отметил про себя Клим.

– Мустафа мог нырнуть на сорок метров без акваланга! – похвасталась Кололь, одним махом опрокидывая стакан со спиртным. Закашлявшись, девушка широко открыла рот, ловя воздух.

Клим, помня свои первые попытки выпить спиртного, протянул девушке свой, до половины налитый манговым соком стакан.

– Запей соком – станет легче! – предложил Клим, с улыбкой смотря на девушку.

Схватив стакан, девушка, обливаясь соком, выпила два глотка и сразу перестала кашлять.

– Теперь придется мыться в душе! – обиженно протянула Кололь, проведя пальцем по груди, на которой растекся густой желтый сок.

– Вам потереть спинку? – спросил Клим, вскакивая из кресла с живостью молоденького гарсона, узревшего стодолларовую купюру.

– Никогда не пробовала пользоваться услугами старичков, принимая душ! – хихикнула девушка, вставая следом.

– Все в жизни надо попробовать! – весело сказал Клим, по-отечески обнимая девушку за талию.

Идя по палубе, Клим отметил, что на судне не было видно ни одного человека, а вот на стоящей в пятидесяти метрах атомной субмарине намечалось что-то интересное. Пять человек чернокожих матросов, лениво драивших палубу, появление Клима с девушкой в обнимку встретили оглушительным свистом и криками:

– Старик! Отдай нам девку! Мы ей покажем ночи Гарлема!

Девушка остановилась посередине палубы, вытянула вперед правую руку и резко ударила по локтевому сгибу ребром ладони левой руки.

На субмарине взревели от злости. Это было настоящее оскорбление Военно-морского флота Соединенных Штатов Америки.

Клим понимал, что девушка сейчас не в себе, под влиянием наркотиков и спиртного, но поделать ничего не мог.

«В чужой монастырь со своим уставом не ходят!» – промелькнула быстрая мысль.

– Эй, на яхте! Быстро отваливайте в другой сектор! Нахождение рядом с военным судном запрещено! – раздался молодой голос, усиленный мегафоном.

Кинув взгляд на субмарину, Клим обнаружил, что молодой худощавый негр, одетый в белый костюм, стоя возле капитанского мостика, держит у рта микрофон, шнур от которого тянется вверх.

– Закрой пасть, черномазый! Здесь частные владения! Двигай свое корыто на сто метров вправо – иначе будешь платить штраф! – рявкнула в ответ Эльза.

«Если она выкупила стоянку, то вправе пускать или не пускать в отведенную акваторию любые суда!» – вспомнил Клим морской кодекс.

– Пошли помоемся! Ты потрешь мне спинку, как обещал! Пока не будет ничего интересного, – прижалась тугим бедром к Климу девушка.

– Как прикажешь, молодая хозяйка! – охотно согласился Клим, крепче прижимая к себе девушку.

Спустившись по трапу внутрь яхты, Клим попал в узкий коридор, по обеим сторонам которого были расположены одинаковые двери.

Толкнув третью дверь, девушка первой вошла в нее, предоставив Климу действовать по своему усмотрению.

Небольшая каюта была в полнейшем беспорядке. Повсюду валялась одежда и предметы женского туалета. Распотрошенная пачка разноцветных женских плавок валялась на койке, а в углу кровати жались друг к другу три надутых зеленых презерватива с усиками. В углу комнаты лежали два профессиональных «Оксинжера», повязанные белой ленточкой с огромным бантом. Вторая двухъярусная кровать со скомканной красной простыней занимала скромное место под открытым иллюминатором.

– Апартаменты занимает маменька со своими любовниками, а мне приходится ютиться здесь! – пожаловалась девушка, одним движением скидывая свои полупрозрачные плавки.

Раскрутив на пальце последний предмет женского туалета, Кололь закинула его на вторую койку и призывно махнула рукой Климу.

Дверь в душевую, совмещенную с гальюном, оказалась в узком проходе за одиночной койкой, куда Клим смог втиснуться только боком.

В совмещенном санитарном узле, спроектированном и выполненном неведомым умельцем явно для худощавых пигмеев, мыться можно было только одному рядовому обитателю африканских джунглей.

«Я явно переоценил свои возможности по части гибкости!» – решил Клим, присаживаясь на невысокий унитаз.

– Сэр так и будет в одежде сидеть, как индейский божок? – спросила Кололь, становясь под душ.

Едва Клим скинул с себя одежду, как стоящая под душем девушка заплакала навзрыд и громко запричитала.

– У Мустафы тоже был такой нож! Ты отнял его у моего друга!

– Такой нож единственный на всем белом свете! – гордо сказал Клим, вытаскивая свой клинок, который правильно понял своего хозяина, мгновенно став абсолютно черным.