– Вот.

В потной руке лежали ключи от машины.

– Вот. – Он положил ключи в карман и сел, собираясь с силами. – Ну! – ободрил он себя, встал и нарочито неспешно распахнул полог палатки….

Перед палаткой стоял Вождь. Несколько крепких людей племени стояли вокруг.

– Доброе утро, – вежливо сказал человек в пальто на голое тело. – Вы куда-то спешите?

– Нет, – сказал Альберт.

– Вот и хорошо, – обрадовался Вождь. – Куда вам, правда, спешить? Вы меня искали?

– Да.

– Что-нибудь случилось?

– Да, в общем, ерунда… – как можно непринужденнее сказал Альберт. – Но… Кто-то забрал у меня рацию.

– Знаю, – просто сказал Вождь. – И вы тоже – все знаете. Девочка рассказала? – уточнил он чуть погодя и прицокнул, качнув большой головой. – Ну что же, – Вождь пожал плечами, – рано или поздно…

Он протянул руку:

– Ключи от машины… пожалуйста.

Альберт не двигался. Вождь не двигался тоже, и Альберт отдал ключи.

Вождь почти товарищески похлопал его по плечу:

– Так всем будет спокойнее.

– Это нечестно! – только и смог сказать миссионер.

– Это жизнь, – просто ответил Вождь.

– Отпустите меня, – вдруг попросил Альберт.

Вождь посмотрел на него взглядом, полным искреннего интереса.

– Ну как мы вас отпустим, – объяснил он, как ребенку. – Вы же остановите грузовики с вещами.

– Да. Потому что там люди!

– Да, и люди, – улыбнулся Вождь, показав зубы. – Конечно, как я мог забыть.

– Боже, какая глупость! – схватился за голову Альберт.

– Ехать к нам с Библией? – уточнил большой человек в пальто на голое тело. – Да, глуповато.

Фема рыдала, уткнувшись в колени Агуне.

– Что? Что, девочка? – спрашивала та, водя гребнем по волосам внучки. – Что случилось?

Фема выла, не отвечая ни слова.

– Бедная девочка, хорошая девочка… – догадалась теща Вождя. – Ну, ничего, кто-нибудь еще приедет…

Фема взвыла с новой силой, вырвалась и убежала прочь.

– Нет, ну вот же я дура, а… – в сердцах бросила Агуня.

– Я не понимаю: зачем?

Срывающийся голос Альберта доносился из палатки, и трое крепких мужчин из племени, переглядываясь, слушали это, сидя перед пологом. Один из них равномерно бил точилом по топору.

– Зачем все время лгать и убивать, если можно жить по-другому?

– Мы не хотим жить по-другому! Вы еще не поняли? – отвечал Вождь. – Мы не будем жить по-другому… Если сюда придет Христос, мы съедим Христа; придет Магомет – съедим Магомета.

– Но ведь это невыгодно! – говорил Альберт. – Рано или поздно все раскроется. Запасы кончатся и вы навсегда останетесь в каменном веке!

Он сидел на раскладушке, забившись в угол. Книга, бумаги, вода, спиртовка, портрет Швейцера – все это меркло рядом с нависающей фигурой человека в пальто на голое тело.

– Запасы не кончатся, – ответил этот человек. – Знаете, сколько в мире благотворительных организаций? – И сам ответил, выдержав паузу: – И я не знаю. Но у нас около тысячи адресов…

– Откуда?

– Из Интернета, юноша! – рассмеялся Вождь. – Вы что же, в самом деле нас за животных держите? Наши дети давно учатся в западных университетах, изучают право, финансы… Потом приезжают на родину на каникулы, едят карачуров, привозят наводки на новых лохов вроде вас… Мы действительно в самом начале пути, за нас не беспокойтесь. Подумайте о себе!

– О себе мне уже поздно, – стараясь выглядеть гордым, сказал Альберт.

– Ну почему? – возразил Вождь, надвинувшись совсем вплотную, – Вам можно остаться в живых. Интересует такая перспектива?

– Интересует, – сказал миссионер.

– Тогда вам надо стать одним из нас… – негромко сказал Вождь. – Вы наших видели?

– Видел.

– Вот таким. Своих мы уже не едим. – Вождь улыбнулся и развел руками. – Эволюция! Подучите нашу славную историю, проникнетесь патриотизмом… Только не надо кривиться! Чем наш-то хуже вашего? Такой же точно. Пропахнете нашей жизнью… коллективные заклинания, то-се… Ну и, не стану от вас скрывать – человекоедение.

– Нет! – вскочил Альберт.

– Не драматизируйте, прошу вас! Все не так страшно. Карачура поймают заранее. Есть специальное питье перед процедурой: так затуманивает сознание, вы потом и не вспомните ничего. Съесть надо совсем немного, чистая формальность. Фестал я припас из ваших же запасов…

– Что?

– Фестал. От живота. Страдать-то зачем!

– Томас не сделал этого, – сказал Альберт.

– Кто? А-а… – Вождь пожал плечами. – Ну и кому стало лучше? Карачура все равно съели.

– Томас был – человек!

– Не хочу вас расстраивать, – Вождь нехорошо улыбнулся, – но этот кусок мяса приехал сюда не один… У него был товарищ. – И, дыхнув в самое лицо Альберту, предложил: – Хотите, познакомлю?

Кетчуп – почти старик – пил в своей норе, устроенной в камнях на отшибе. Он вливал в себя настойку, издавая гортанный звук отвращения, заедал чем-то и снова припадал ухом к маленькому хрипящему транзистору.

«…долиза Райс, совершающая поездку по странам Ближнего Востока, сегодня провела двухчасовые перегово…»

Помехи свистели в эфире.

«…декс Насдак на Нью-йоркской бирже опустился сегодня на три пункта. Однако эксперты не считают это началом тенденции и объясня…»

Хрип и свист накрывали голос диктора.

Кетчуп умыл лицо, всмотрелся в таз с водой и, скорчив рожу, объявил отражению:

– Эксперты не считают!

И изобразил дикарский танец радости…

– У! – кричал он, размахивая руками. – У! Э! Э! Э!

И закашлялся, и снова как к лекарству, бросился к бутыли с настойкой.

Вождь и Альберт шли вдоль реки.

За ними в некотором отдалении перемещались Правая Рука и несколько воинов племени…

«…По мнению журнала «People», – говорил транзистор, – главным претендентом на «Оскар» этого года будет новый фильм режиссе… – Помехи привычно накрывали новости из большого мира. – …обычайно теплая погода, установившаяся в Европе в нынешнем марте, значительно увеличила доходы владельцев уличных кафе».

Хрипы и свист слились вдруг с тоскливым тихим воем Кетчупа.

«…сти культуры, – как ни в чем не бывало сказал транзистор. – Премьерный показ новой коллекции прет-а-порте «весна – осень» дома моделей «Пако Рабан» состоится в Риме в ближай…»