– Все тут. Переезжая в «Пристанище», я, правда, забрал несколько специализированных устройств, но они не нужны для приготовления лекарств. Если чего-то будет не хватать, сразу же купим.

– А анклав?

– А что с анклавом?

– Я имею в виду первичную материю. Знаю, что все передовые рецептуры базируются на этой составляющей. Я не глупец! – произнес Вилланова. – Меня не волнуют магические способности, я заинтересован только в исследованиях.

Рудницкий скривился: для полного счастья ему только не хватает продавца, самостоятельно проводящего эксперименты с первичной материей. С другой стороны, Вилланова доказал свои знания, а других кандидатов не было. Время принимать решение: или рискнуть и принять парня на работу, или закрыть аптеку. Одно из двух…

– От своего персонала прежде всего я требую осмотрительности и выполнения распоряжений, – строго сказал он. – Алхимия – это сфера, требующая терпения и дисциплины. Это понятно?

– Конечно! Я не собираюсь проводить эксперименты самостоятельно, – заявил Вилланова.

– Ловлю вас на слове. Возможно, через неделю или две мы поговорим о рецептуре с использованием первичной материи. На днях я собираюсь в анклав, – добавил Рудницкий, видя вопросительный взгляд собеседника.

– Вы уверены? – спросил парень с беспокойством. – Это же опасно.

– К сожалению, – развел руками алхимик, – нет другого выхода.

– У меня есть немного первичной материи, и я готов отдать ее в ваше распоряжение.

– Вы были в анклаве?

– Нет. Я купил ее у одного алхимика.

Рудницкий задумчиво забарабанил пальцами по столешнице: гильдия использовала почти всю первичную материю, на черный рынок попало немного и по баснословным ценам. И неудивительно, что через год после начала войны была запрещена свободная продажа первичной материи – главным образом из соображения безопасности. Власти – по обе стороны фронта – не хотели, чтобы какой-то сумасшедший начал использовать магию в личных и не обязательно законных целях. Были уже прецеденты. Тот факт, что Вилланова признался в незаконной сделке, свидетельствует о его доверии, а также о величине кошелька будущего работника.

– Вы ее использовали?

Вилланова нервно переплел длинные тонкие пальцы и покачал головой.

– Я боялся, – признался он. – Предпочитал бы делать это под руководством какого-нибудь опытного адепта.

Рудницкий вздрогнул, но сразу же понял, что молодой человек использовал слово «адепт» в буквальном значении.

– Разумно, – похвалил он. – А откуда такая щедрость? Мы впервые встретились.

– Не совсем, я видел вас во время поединка с россиянином, кроме того, вы достаточно известная особа. Я уже собирался подать заявку на членство в гильдии, но вы ушли с поста великого магистра… – Он пожал плечами. – А что касательно щедрости, как я уже говорил, у меня есть значительные средства, и я не хотел бы раньше времени потерять работодателя. И, возможно, человека, который поделится со мной знаниями, – добавил он.

Рудницкий посмотрел на часы – почти пять. Пора возвращаться в отель. Завтра с самого утра его ждала поездка в анклав. Нужно приготовиться и отдохнуть.

– Про «поделится знаниями» поговорим позже, – ответил рассеянно алхимик. – А сейчас приступайте к своим обязанностям.

– Конечно! И удачи.

– Спасибо, – буркнул Рудницкий. – Ее много не бывает.

День был ясным, весеннее солнце золотило стены домов, зажигало огоньки в окнах и витринах магазинов, но алхимик ощущал странный, тревожный холодок. В очередной раз он должен был переступить границу анклава. В этот раз по собственному желанию.

* * *

Колеса экипажа громыхали по мостовой, нарушая покой еще спящих улиц. Левый запряженный конь энергично фыркал, выдувая пар из ноздрей, утро было исключительно туманное и холодное.

– Хороший знак, – сказал развалившийся рядом с алхимиком Анквич.

Рудницкий пожал плечами и укутался длинным кожаным плащом. Они взяли ландо с откидной крышей. Каретный двор «Пристанища» был не слишком большим и состоял из трех экипажей. Кроме находящейся в ремонте «берлинки» и экипажа, в котором они ехали, оставался только двухместный coupé. К тому же было только два коня, остальных забрали немцы.

– Если бы, – буркнул с сомнением в голосе алхимик.

Правая рука сжимала приклад винтовки Мосина, ее ствол покоился на левом локте, так что за долю секунды он был готов к выстрелу. На противоположном сиденье сжалась Анастасия: она одна отправилась в анклав без оружия. Виктория наблюдала за стелющимся по земле туманом широко открытыми глазами, ее ладонь блуждала в районе пояса, поглаживая кобуру маузера.

– Ты выглядишь иначе, – сказала она алхимику.

– То есть?

– Как солдат, а не аптекарь.

– В последнее время немного пострелял, – равнодушно ответил он.

– Он напоминает мне Сумикраста в Патагонии, – включилась в беседу Анастасия. – Отважного путешественника и охотника на диких зверей. Не хватает только шлема с москитной сеткой.

Виктория прикрыла рот, имитируя приступ кашля, а Анквич слегка улыбнулся.

– Что-то в этом есть, – сказал он.

Рудницкий со злостью выругался и сжал руку на прикладе.

– Я пошутила, – сказала Анастасия.

– Не в этом дело! – рявкнул он. – Смотрите! Стервятники уже слетелись!

Девушка быстро повернулась – она сидела спиной по направлению движения – и окинула горящим взором собравшуюся у ворот толпу.

– Интересно, как они узнали?

– Надо было уладить формальности, наверное, какой-то служащий разболтал, – спокойно пояснил Анквич. – Этого следовало ожидать. Уже давно никто не заходил в анклав, отсюда и ротозеи!

– Сейчас это полбеды, но когда будем возвращаться, нас будут ждать все бандиты города. Уже давно они не грабили алхимиков.

– Тогда-то тут будут и мои люди, – ответил Анквич. – Кроме того, я думаю, что вы недооцениваете себя, дорогой барон. Да, я знаю о вашем титуле. Напасть на человека, который убил в публичном поединке мага ранга Потурина и много раз выходил живым и невредимым из столкновений с Проклятыми? Не смешно. Это не то же самое, что ограбить какого-то бедолагу, сорвавшего несколько цветков с той стороны, и сразу же сбежать. Вчерашний «Варшавский курьер» разместил обширную статью о событиях в Петербурге. Мне кажется, вам стоит бояться не бандитов, а наплыва всякой масти ипохондриков, желающих лечиться у царского медика.

– Откуда титул? – спросила Виктория, поднимая брови.

– Это долгая история, – неохотно ответил алхимик. – Возможно, я преувеличиваю.

Большинство собравшихся у входа в анклав были мужчинами, хотя было и несколько женщин. Почти все нарядно одеты или, по крайней мере, опрятно, словно прибыли на банкет или раут.