Выехали мы с утра, и въезд в город был самый торжественный. На улицы высыпало много народу, по моим подсчетам, никак не меньше сорока тысяч. И это при том, что все население Бухареста чуть больше ста тридцати тысяч! Среди встречавших я увидел множество хорошеньких дам (гм!), они бросали нам цветы, выкрикивали приветствия. У государя вся коляска была засыпана цветами.

Я ехал с военным министром Дмитрием Алексеевичем Милютиным, а князь Горчаков со своим румынским коллегой Иоаном Братиано. Так уж получилось, что у них с ездой что-то не заладилось. Сначала лошадь начала беситься. Пересадили канцлера в другую коляску. А у той колесо отвалилось, и старик чуть не вывалился на землю. Посадили в коляску обычного извозчика – лошади понесли. Эх, неспроста все это! Похоже, что наша внешняя политика схожа с сегодняшним путешествием канцлера.

Жара была сильная, и Горчаков утомился. Потом он сам признался, что ему не по силам находиться в Главной квартире. По всей вероятности, когда мы пойдем далее, его оставят в Галаце.

И это к лучшему – у меня не выходил из головы ночной разговор с пришельцами из будущего. Пока здесь, в Плоешти, «Золотая орда» интриговала и наушничала друг на друга, они фактически сделали за нас все дело. Да, с этими господами приятно иметь дело. Хотя и опасно. Они знали о нас все, а мы о них – ничего. Надо будет прикинуть – кого из моей особо доверенной агентуры направить к ним, чтобы узнать о них побольше. Хотя вряд ли получится: вон, они моих лучших разведчиков вычислили – Леонтьева, Паренсова. А ведь о них никто, кроме меня да полковника Артамонова, ну и еще двух-трех человек, не знает. Да, трудно мне будет с ними. Ну, а как иначе – какой же я разведчик, если даже не попытаюсь сунуть свой нос туда, где водятся секреты, связанные с безопасностью государства.

Пока государь вел светскую беседу с князем Каролем и его очаровательной супругой Елизаветой цу Вид, мы обговорили все насущные вопросы с Иоаном Братиано. Он был горячим сторонником вступления Румынии в войну на нашей стороне. Я думаю, что это уже вопрос решенный. А уж если румыны узнают о том, что воевать-то фактически не с кем!.. Тут они, естественно, окончательно расхрабрятся…

После обеда мы попрощались с гостеприимными хозяевами и стали собираться в обратный путь. И тут произошло то, чего я с трепетом в душе дожидался… Едва наш кортеж отъехал от дворца князя Кароля, как навстречу нам, чуть ли не под копыта коней императорской коляски, бросился мальчишка-газетчик. Он что-то громко вопил по-румынски. Я понял из его воплей лишь слова «Стамбул», «султан», «русеште». Я догадался, что речь идет о моих вчерашних гостях.

Государь тоже заинтересовался содержанием газеты. Он жестом подозвал к себе крикливого мальчишку и, сунув ему целковый, стал вчитываться в заголовок на первой полосе. Ничего толком не поняв, он просил сидевшего рядом с ним Братиано перевести ему.

Из своей коляски я наблюдал за реакцией императора. Она была бурной. Поначалу государь слушал все, что переводил ему Братиано, с недоумением, потом он окончательно оторопел и, открыв рот, пытался сообразить – о чем собственно идет речь.

– Николай Павлович! – крикнул он мне. – Будьте любезны, подойдите, пожалуйста!

Я подошел к коляске государя. Он протянул мне газету и дрожащим от волнения голосом сказал:

– Я ничего не могу понять… Или я сошел с ума, или это написал пациент «дома скорби».

И не менее ошарашенный Братиано перевел мне заголовок: «Проливы захвачены эскадрой кораблей под Андреевским флагом! Стамбул пал! Султан в плену у русских!»

– Николай Павлович, это перепечатка сообщения французского агентства Гавас. Вы ведь знаете, что это одно из трех самых крупных мировых информационных агентств, и вряд оно будет так глупо шутить.

Я посмотрел на государя, потом на Братиано. Рассказывать царю в присутствии этого румына, пусть даже и сочувствующего нам, мне не хотелось.

– А вы не могли бы уточнить достоверность этого сообщения по каналам вашего министерства? – спросил я его. Заинтригованный и удивленный Братиано кивнул головой, и наскоро попрощавшись, пешком, почти бегом, отправился в свою резиденцию.

Оставшись вдвоем с императором, я предложил ему продолжить наш путь. А потом, когда коляска тронулась, прочитал про себя молитву, вздохнул, и сказал:

– Ваше величество, я в курсе всего произошедшего. Скажу больше – все, что написано в этой газете – истинная правда!

Государь, успевший немного прийти в себя, снова открыл рот от удивления:

– Голубчик, с вами все в порядке? Может быть, жара и солнце вызвали у вас удар?

Я улыбнулся.

– Ваше величество, ночью я общался с одним из тех, кто привел в Проливы эту эскадру кораблей. Они вооружены лучшим в мире оружием, причем таким, о котором даже никто и не подозревает. Десант, высаженный с эскадры, взял штурмом дворец турецкого султана, а сам Абдул-Гамид оказался в плену…

Я расстегнул свой саквояж и достал оттуда пакет с фотографиями, который давеча передал мне капитан Тамбовцев.

– Вот, ваше величество глядите, это не шутка – это есть!

– Господи, да что ж это происходит! – воскликнул изумленно царь, перебирая фотографии. – Николай Павлович, ради всего святого, кто они – эти чудо-богатыри, которые смогли сделать то, что не удавалось ни одному российскому монарху?

– Государь, это наши потомки… По неведомому пока промыслу Господнему, – я перекрестился, царь последовал моему примеру, – эскадра русских кораблей, отправившаяся под Андреевским флагом в поход к берегам Сирии, из двадцать первого века попала в век девятнадцатый. Оказавшись в нашем времени, они, не колеблясь ни на минуту, приняли решение помочь своим предкам в их борьбе с Османской империей. И помогли…

Государь дрожащими руками вернул мне пакет.

– Николай Павлович, а почему вы ничего не сказали мне о том, что вам удалось встретиться с одним из наших потомков?

Я задумался. Надо было сказать правду государю, и в то же время не обидеть его.

– Видите ли, ваше величество, наши потомки знают о нас многое. Они знают то, что произойдет в самом ближайшем будущем. Поэтому им известно, что многие из вашего, государь, ближайшего окружения, порой бывали слишком нескромны в разговорах с лицами, которые не являлись доброжелателями нашей державы. Что имело в дальнейшем крайне неблагоприятные последствия. Именно потому я и решил переговорить о том, что мне стало известно, только с вами, ваше императорское величество, с глазу на глаз, лично.

Дело в том, что то будущее, из которого явились наши потомки, по сравнению с нашим тихим и спокойным временем – это просто ад кромешный. Например, там, если две самые крупные державы, Россия и САСШ, развяжут между собой войну, то все живое на планете может быть уничтожено несколько раз. И истоки того ада, по словам наших потомков, лежат именно здесь, в нашем времени. Они говорят, что когда Господь переправлял их сюда, Он повелел им поступать согласно со своей совестью… – я еще раз перекрестился. – К тому же, ваше величество, если вы не против, сегодня вечером вы можете встретиться с официальным представителем наших потомков. Данный представитель имеет полномочия от своего командования на ведение переговоров о сотрудничестве для борьбы с общими врагами.