Мой спутник внимательно посмотрел на бывшего владыку огромной империи и кивнул ему головой. В свою очередь майор Османов что-то шепнул на ухо султану. Тот вытаращил глаза, а потом, приложив к груди правую руку, вежливо склонил свою голову в феске.

Спецназовцы продемонстрировали свой типовой спарринг, с маханием руками и ногами, а также трюки для ждущей острых ощущений публики – с разбиванием ребром ладони кирпичей и проламыванием досок ногами. Цесаревичу очень понравились их экзерциции. Он одобрительно кивал, подбадривая «спецов», а в самые острые моменты даже хлопал в ладоши и кричал «браво».

Потом он не выдержал и решил продемонстрировать свою силушку. Достав из кармана медный пятак, цесаревич легко согнул его, а потом, когда посланный в корабельную мастерскую матрос принес толстый железный прут, Сан Саныч, взявшись своими огромными ручищами за его концы, завязал прут узлом. Султан с удивлением и даже с каким-то почтительным испугом смотрел на могучего сына «русского падишаха».

Матросы принесли несколько деревянных ящиков, мешок с пустыми консервными банками и предложили гостям пострелять. Цесаревич, прекрасный стрелок из всех видов огнестрельного оружия того времени, из принесенного его адъютантом револьвера «Смит энд Вессон» с расстояния тридцати шагов шестью выстрелами сшиб в море шесть пустых банок. Султан, который тоже был отличным стрелком, умоляющими глазами посмотрел на меня и через майора Османова передал просьбу – разрешить и ему показать свое умение обращаться с оружием. Я разрешил, но на всякий случай жестом незаметно показал на Абдул-Гамида одному из бойцов Бережного. Тот сразу все понял и переместился за спину султана, незаметно расстегнув кобуру своего АПС.

Османов взял из рук цесаревича перезаряженный «Смит энд Вессон» и с полупоклоном передал его Абдул-Гамиду. Тот схватил оружие и с каким-то хищным выражением лица открыл огонь по выставленным на ящиках банкам. Стрелял он действительно неплохо, во всяком случае, не сделал ни одного промаха. С таким же вежливым полупоклоном он отдал Османову револьвер и победно посмотрел на цесаревича, дескать – и мы не лыком шиты!

И вот тогда майор Османов решил показать всем – что такое стрельба с точки зрения спецназа двадцать первого века. Получив разрешение, он сбегал за своим оружием, потом расставил на ящиках сорок пустых консервных банок. Отойдя шагов на пятьдесят, остановился и стал ждать мою команду.

Я махнул рукой. Османов, мгновенно выхватив из кобур пистолеты АПС, с двух рук открыл огонь по мишеням, практически не целясь. Он несколько раз выстрелил стоя, потом – с колена, потом – с переката, потом – на ходу. Щелкнув, затворы «стечкиных» встали на затворную задержку. Османов победно взглянул на зрителей и жестом показал в сторону ящиков. Ни одной банки на них не осталось!

– Молодец, какой молодец! – не удержавшись, воскликнул цесаревич. – Никогда в жизни я не видел такой стрельбы! Майор, где вы научились всему этому?

– Нас этому учили… – загадочно сказал Османов, убирая пистолеты в кобуры. А султан, тот пришел в просто неописуемый восторг от стрельбы своего соплеменника. Абдул-Гамид снял с пальца драгоценный перстень и торжественно преподнес его Османову:

– Эфенди, этот изумруд достоин украсить руку настоящего мастера! Ничего лучше вашей стрельбы я в жизни не видел! Чок гюзел!

Александр Александрович, дабы не ударить в грязь лицом и ни в чем не уступить султану, подарил Османову свой золотой портсигар.

Цесаревич с нетерпением поглядывал на свои часы.

– Виктор Сергеевич, мне уже пора. К вечеру я должен быть в Плоешти. В противном случае меня могут хватиться. Я полагаю, что мы еще не раз с вами увидимся. Хочу сказать, что за этот день я узнал столько, сколько не узнал за всю свою жизнь. Я был бы рад считать себя вашим другом, – и цесаревич протянул мне свою огромную ладонь. Я с большим удовольствием ее пожал.

Вместе с наследником престола в Плоешти улетела и полковник Антонова. Она должна была вечером встретиться с царем. Цесаревич галантно поцеловал ручку Нине Викторовне и выразил неподдельное изумление, когда узнал, что эта очаровательная женщина носит чин полковника и руководит всеми разведывательными операциями нашего соединения. Но после всего сегодня увиденного он воздержался от комментариев.

А потом были проводы, шум улетающего вертолета и долгие раздумья по поводу дальнейших наших взаимоотношений с будущим российским императором.

7 июня (26 мая), полдень, борт авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов»

Майор Османов

Взлетевший в небо вертолет с наследником российского престола на борту медленно растаял вдали. Проводив его взглядом, султан повернулся ко мне и задумчиво сказал:

– Мехмед-Хаджи, я знал вас как умного собеседника, тонкого дипломата и знатока Корана. Но я даже не догадывался, что вы еще и великий воин. Как жаль, что я не был с вами знаком раньше. Тогда, когда я еще был владыкой империи Османов. Клянусь, я бы сделал вас визирем. Под вашим мудрым руководством Турция не наделала бы столько ошибок, и тень погибели не коснулась ее.

Я с улыбкой посмотрел на него:

– Эфенди, а что зависит от падишаха и его визиря в Оттоманской Порте? Да ничего! Вы посчитайте, сколько императоров со времен Петра I сменилось в Петербурге и сколько султанов в Стамбуле? Брат убивал брата, сын – отца, племянник – дядю. И все это ради сомнительного удовольствия стать следующей жертвой на алтаре Власти. Вокруг трона падишаха измена, обман и предательство. Я бы не прожил в вашем дворце и двух месяцев, несмотря на все мое воинское искусство. Яд братоубийства в наших собственных жилах. Империя Османов пожрала сама себя.

Абдул-Гамид смотрел на меня с каким-то благоговейным ужасом.

– И кроме того, хоть я и турок, но я русский турок. Великой России служили мой прадед, дед, отец. Служу ей и я. Возможно, вы не знаете, что среди русских военачальников были и турки по рождению. Вам имя генерала графа Кутайсова Александра Ивановича ничего не говорит?

Султан пожал плечами.

– Так знайте, что это сын бедного турка, мальчик, которого русские подобрали в крепости Бендеры. Он был подарен наследнику русского престола Павлу Петровичу. Цесаревич стал воспитателем ребенка. Позднее он сделал из него своего приближенного и дал титул графа. А сын его стал русским генералом, командующим артиллерией 1 – й русской армии, сражавшейся с Наполеоном. И во время великого сражения при Бородино генерал Александр Кутайсов геройски погиб, защищая Москву и Россию.

– Да, он, наверное, тоже был великим воином, – вздохнув, сказал султан. – Как жаль, что нашим странам приходилось больше воевать, чем жить в мире.

Я пожал плечами:

– Все несчастья империи Османов начались в 1528 году, когда султан Сулейман Великолепный получил письмо от французского короля Франциска I. Этот король сражался с испанцами, был разбит ими под Павией, попал к ним в плен, после чего, в поисках союзников, обратился за помощью к султану Сулейману. С той поры Турция стала игрушкой в чужих руках. Она помогала то одной, то другой европейской стране, лезла в ненужные ей войны, заключала опрометчивые союзы. А «друзья» Османов, пользуясь этим, потихоньку отрывали от империи один кусок за другим. Это как подстрекатели, заставившие простодушного богатыря влезть в драку с соседом, а сами тем временем растаскивающие его добро.