— Выходит, старик Чарли был все-таки прав, — сказал я. — И что мне теперь делать, ты как думаешь?

Надпись на экране мигала уже весьма настойчиво.

— Жми на SPEND,[94]старик, — сказал ОС. — Жми! И посмотрим, куда все это трансгрессируется.

— Транс… блин, что?

— Просто жми и все.

И я нажал. На SPEND. Даже если я все потрачу… Секунды две экран был пуст, потом появился вопрос: «ИГРАЕТЕ ИЛИ ВЫХОДИТЕ ИЗ ИГРЫ?»

Конечно же, я кликнул PLAY. И тут — ну, наверное, я просто ненадолго отключился. Видимо, сигаретка с марихуаной, которую принес ОС, оказалась слишком крепкой, к тому же прошлой ночью я почти не спал. В общем, когда я выбрался из этой шепчущей отвратительной паутины наркотического забытья, стало ясно, что количество моих очков уменьшилось до исходного. ОС давно ушел, а за окнами уже брезжил рассвет. Но вот что странно: оказалось, что за одну ночь я каким-то непонятным образом ухитрился дойти до Уровня 35! Это был не просто отличный результат — такое, блин, было совершенно невозможно! Наверняка какая-то ошибка в софте, решил я, зная, что никто еще не достигал таких гениальных результатов, нет, правда, никто…

И все же я чувствовал себя молодцом. Во всяком случае, гораздо лучше, чем я, похоже, заслуживал. Я принял душ, оделся, от души позавтракал и бодро отправился в школу, настроенный чрезвычайно доброжелательно и собираясь непременно обсудить с кем-нибудь из скиловых геймеров свои неожиданные успехи.

Однако ОС в школу не пришел. Я, впрочем, не особо удивился. Небось еще не очухался после вчерашнего — он ведь играл уже очень давно, гораздо дольше, чем я, и, к сожалению, никогда не знал, когда следует прервать Игру. Наверное, просто нрав у него такой, у моего ОС, в последнее время он иногда даже поесть забывал — и это уже становилось заметно: взгляд у него стал слишком сосредоточенным, как почти у всех старых игроков, он был ужасно худой и бледный, как человек, который слишком мало бывает на солнце и слишком много времени торчит в Сети. Его родителям, похоже, все это было по фигу — а если и нет, то они все равно не могли его остановить. Родители у него были уже пожилые, значительно старше, чем у большинства других ребят, — все такие седые, «судоку» увлекаются, — и, по-моему, им казалось, что это нормально, а их сын просто очень увлекается компьютером. В общем, в тот день ОС в школу не пришел, именно из-за этого и произошел мой разговор с Чарли.

Я нашел его, когда он в полном одиночестве поедал свой завтрак, сидя на спортивной площадке. Что было несколько странно. Обычно он торчал в рекреации, окруженный девчонками и всякими страждущими новичками и абсолютно уверенный в собственной неотразимости. Но сегодня он показался мне каким-то полинялым, что ли, — как будто вот-вот свалится с гриппом. Даже волосы у него выглядели сальными, и на морде виднелось красное пятно, похожее то ли на экзему, то ли на что-то еще в этом роде.

Я сел с ним рядом и тоже развернул свой завтрак. На этот раз оказалось совсем неплохо — сыр и ветчина с ржаным хлебом. Мама то и дело увлекается разными здоровыми диетами, так что я никогда не знал, что она сунет мне на завтрак — кускус, фасоль или пасту, а однажды я обнаружил у себя в свертке нечто под названием фалафель…

У Чарли на завтрак был французский багет. Он, правда, едва успел откусить кусочек, когда я спросил:

— Как Игра? Все еще гамаешь?

Чарли пожал плечами.

— Естественно, гамаю. — Вот только голос у него звучал совсем не радостно, и я попытался его немного развеселить. Не потому, что меня так уж волновало его дурное настроение — просто мне нужно было хоть с кем-то поговорить о том, что случилось этой ночью. Я ведь и сам не очень-то хорошо помнил, как это было, наверное, травка все-таки мозги затуманивает, но я отчетливо помнил и тот странный липкий шепот, и то, как я заглянул за экран — а может, это только показалось? — проник туда подобно некоему тонкому инструменту, созданному только из чисел и света, и рука моя изогнулась, как лук или что-то в этом роде, а свет стал похож на тетиву или на натянутые струны, и там звучала музыка — если, конечно, это можно назвать музыкой, — словно я подключился к чему-то странному и невероятно далекому, и эта музыка была как некий резонанс…

Да-да, понимаю: я уже прямо как ОС заговорил. Но ведь я все это воспринимал именно так: как нечто космическое. Очень важное. Абсолютно таинственное. И Чарли тоже что-то такое знал — в этом я абсолютно не сомневался. У него это прямо на лице было написано. Может, что-то и не слишком хорошее, но все же очень важное. Для меня, во всяком случае.

— Мне кажется, старик, — сказал я, — ты говорил, что типа добрался до Уровня Х? А теперь-то куда двинешься?

Чарли кисло на меня посмотрел и буркнул:

— Слушай, дай передохнуть, а? Да и нет там никакого гребаного Уровня Х!

— Выходит, все это полное дерьмо, так, что ли?

Я уже подозревал, что это так. Ребята, вроде Чарли, просто уродились с серебряной ложкой во рту, только ложка эта полна всякого дерьма. Я уже сомневался, играл ли он вообще в эту Игру, не говоря уж о том, чтобы заработать столько очков. И все же мысль об Уровне Х не давала мне покоя: то ли в лице у Чарли было что-то, то ли меня насторожило слово «гребаный». Такие чистенькие ребята, как Чарли, редко употребляют подобные слова. Его отец — мирской проповедник, а мать — психотерапевт, и на завтрак у него хрустящий французский багет. Возможно, со швейцарским сыром «Грюйер» или еще с чем-нибудь типа того. Хотя, готов поспорить, он и произнести-то слово «Gruyere» не сможет.

— Ты же знаешь, как это бывает, — заговорил он наконец, глядя на свой багет. — Человек просто увлекается и все. Любопытно ему. Вот меня и понесло. И вообще, там была Эмили, и…

Эмили. Ясное дело. Подружку Чарли все знают. Одна из тех девчонок, которые цепляют тебя на крючок, точно рыбешку. Она очень далека от моей компании, но тем не менее очень мило с нами общается, словно понятия не имеет, как такой швали живется.

— …кто-то упомянул Уровень Х… — Чарли помолчал и пожал плечами. — Вот я и решил: а что такого? Кому от этого вред? Кто кого обманывает? Все равно ведь никакого Уровня Х не существует.

— Тогда расскажи, как потратить заработанные очки, — попросил я.

Он снова пожал плечами.

— А нечего рассказывать. Это они просто так счет ведут.

— И какой у тебя счет?

Он изучал недоеденный багет.

— Не помню.

Ну, это-то он точно соврал. Когда играешь, тебе всегда известно, сколько очков у тебя на счету. Это все равно что число фолловеров на твоем аккаунте в Твиттере: ты всегда знаешь, если кто-то отключился, и каждый раз чувствуешь легкий укол, когда один из постоянных фолловеров перестает к тебе заходить…

— Ты не помнишь? — переспросил я.