– А тебя не учили, что, перед тем как приезжать, нужнохотя бы позвонить?!

– Учили.

– И что?! Ты не научился?

– Научился. Просто мне как-то неудобно было.

Я подумал, что ты не захочешь со мной разговаривать.

Мы с тобой в прошлый раз расстались как-то…

– Нормально расстались. Ты поехал прятать свою жену отнаказания. Тебе же не нужны неприятности.

Денис изменился в лице и, по всей вероятности, довольносильно разозлился.

– Аня, сядь в машину. Что мы с тобой на улицеразговариваем?! Ты на себя в зеркало смотрела?

– Что, не нравлюсь?!

– Нравишься. Просто ты еще так никогда не выглядела. Натебе же лица нет.

– Зато я никому не отрезаю члены.

– Прекрати. Сядь в машину. Ты куда собралась?

– В «Снегири». Я даже не знаю, где это… – Я показалаДенису бумажку с адресом и вновь сунула ее в сумочку.

– Это далеко. Я подвезу. Что ты там забыла?

– Что надо, – буркнула я и подумала о том, что уженщины должны быть свои тайны и свой внутренний мир.

– Уже поздно туда ехать.

– Для тебя, может, и поздно, а для меня времени нет.

У меня подруга в беде. Так что ты езжай куда ехал. Я наэлектричку.

– Ну хорошо. Тогда давай я отвезу тебя хотя бы доэлектрички.

Сев на заднее сиденье, я встретилась взглядом с обернувшимсяводителем и кивнула головой.

– Здрасте.

– Здрасте, – ответил новый водитель и завел мотор.

– Со Светкой что-то случилось? – развернулся в моюсторону Денис.

– Со Светкой.

– Может, ее зазвездило?

– Да пошел ты. Останови машину!

– Ань, ты чего?!

Открыв заднюю дверь, я высунулась наружу и закричала чтобыло сил:

– Скажи, чтобы остановили машину, или я выпрыгну находу!

Как только машина остановилась, я выскочила на тротуар ипобежала к ближайшей станции метро.

– Анька! Аня! – неслось мне вслед, но я ничего неслышала, ничего не видела… Я и сама не знала, что же со мной происходит… Ябежала на ощупь, словно в тумане. Мне казалось, что мир взорвался и разделилсяна две половины. Словно прошлое и настоящее слились воедино и сгорели в одинмиг…

Зайдя в метро, я доехала до вокзала и села на электричку,идущую до Снегирей. Напротив меня присела пожилая бабулька и посмотрела в моюсторону обеспокоенным взглядом.

– Дочка, тебе плохо? – спросила она испуганно.

– А что такое?

– Ты такая бледная. Да и дрожишь вся. Наверно,поругалась со своим парнем?

– Поругалась.

– Но разве можно из-за этого переживать? Тайя молодая ивсе берешь в голову. Ишь, выдумала, из-за мужиков расстраиваться! Не стоят ониэтого. Я вот тоже со своим дедом поругалась и прекрасно себя чувствую. Мужиканужно держать в кулаке, иначе он тебя в оборот возьмет, и тогда беда. Емууступать ни в чем нельзя. Раз уступишь, считай, он всю свою жизнь на тебеездить будет. Как мой дед. Он и к бутылке прикладывается, и поколотить меняможет. Жалко, что я только под старость лет взбунтовалась. Если бы хоть немногораньше, у меня бы вся жизнь по-другому пошла…

– А еще у каждой женщины должна быть своя территория.Вернее, своя граница, в которой заключается внутренний мир, – произнесла ябезжизненным голосом. – Нельзя пускать в этот мир мужчину. Нельзя, потомучто он только твой и ничей больше.

– Это верно. Так что, доченька вытри слезы и возьми себяв руки. Пройдет немного времени, и ты будешь над этим смеяться.

– Хочется в это верить…

– А рука почему в гипсе?

– Упала. Скоро снимут.

А затем я провалилась в какую-то бездну и уже плохосоображала, что же происходило на самом деле.

– Помогите! Человеку плохо! – громко заголосиладружелюбная старушка, призывая на помощь общественность.

А затем кто-то схватил меня под мышки и стал расстегиватьпуговицы на моей блузке. Но я почти ничего не видела и не воспринимала. Мнебыло совершенно безразлично, что происходило вокруг меня. Кто-то ко мнеприкасался, уговаривал очнуться, успокаивал, что все будет хорошо. Кто-то хотелмне помочь, и эта помощь показалась мне такой забавной и такой бесполезной…

А затем я услышала голос. Он был такой родной и такойзнакомый… Словно я слышала его где-то раньше, и не один раз, только… Только яникак не могла понять, кому он принадлежит… В том, что этот голос мне оченьсильно знаком, я не сомневалась ни секунды. А если я еще могла сомневаться,значит, я была жива.

Я открыла глаза от резкого запаха нашатыря и попыталасьразглядеть собравшихся рядом со мной людей.

Меня обнимали знакомые руки. Они же прижимали меня кзнакомой груди.

– Аня, ты как?

Приподняв голову, я разглядела сидящего рядом со мной Денисаи постаралась изобразить на лице что-то наподобие улыбки.

– Денис?!

– Ну да…

– Откуда ты взялся?

Денис не ответил на мой вопрос. Оглядев собравшихся рядом снами людей, он вежливо извинился, поблагодарил за найденный вовремя нашатырь идождался, когда все разошлись.

– Откуда ты взялся? – повторила я свой вопрос ипосильнее прижалась к его могучей груди.

– От верблюда. Ты какого черта убежала? Представь, чтобы сейчас было, если бы меня рядом не было.

– Представляю. Я бы просто умерла…

– Ладно тебе… Ты как себя чувствуешь-то?

– Лучше. Ты не знаешь, что это было?

– Ты еще не окрепла, поэтому очередной нервный срыв непошел тебе на пользу.

– Нервный срыв еще никому не шел на пользу…

– Ты так сорвалась, что я даже не успел за тобойугнаться. Пришлось заставить Илью жать на газ, чтобы домчаться до вокзала. Этобыло непросто. Ты же сама прекрасно знаешь, что с московскими пробками на метродоехать быстрее, чем на машине.

– Знаю, а где сейчас твой Илья?