— Премного благодарен! — Он шутовски поклонился. — Профессиональный долг — это вам не хрен собачий!

Но Элена даже не улыбнулась.

— Алессио, — сказала она еще строже. — Сейчас речь идет о твоем будущем — не о моем, а исключительно о твоем. Мне надо знать, намерен ли ты оставаться с нами, в нашей компании…

«Прямо-таки в их компании», — подумал Алессио.

— Иначе говоря… Собираешься ли ты работать на «Луккини» до пенсии или хочешь найти место получше?

— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что это важно. Потому что я занимаюсь кадрами, и от меня зависит, где ты окажешься. Это в моей компетенции — перенести твою фамилию из одного списка в другой. Are you understand me?

Черт, она еще и острит. Вот это начальница, парни! В ее компетенции… Да лучше бы она вышла замуж за того упыря из «Юникредита»!

— Ты думаешь, найдутся желающие по собственной воле из этой сказки смыться? — горько усмехнулся Алессио. — Ты-то, я вижу, неплохо устроилась в вашем paradise.

Элена проглотила обиду и продолжила:

— Твое имя стоит в списке на интеграционное пособие. Я хочу помочь тебе.

Интеграционное пособие…

— Давай начистоту, Элена. Я в одолжении не нуждаюсь.

Она нахмурилась:

— Ты обиделся? Если да, я прошу прощения. Я не хотела…

— Ну и что? Вместо меня ты впишешь другого придурка, только потому, что не знаешь его? А у него, может быть, дети есть!

Было ясно, что Алессио вне себя, и она не знала, как продолжить разговор.

— Я слышала про твоего отца, — вдруг вырвалось у нее. — Я в курсе, что ты теперь содержишь всю семью, и я подумала…

— Ах, ты подумала… Какого хрена ты там подумала? — взревел Алессио. — Не о чем думать, ясно тебе? Что ты вообще о себе возомнила, дура? Мой отец! — орал он как помешанный. — При чем тут мой отец? При чем?! Сука!

Элена прикрыла глаза. Как я могла сказать такое…

— Ты не понял, Алессио… — промямлила она. — Извини.

Лицо Алессио пылало, еще немного, и он бросится крушить все вокруг — да пусть увольняют!

Элена взяла его за обе руки сразу, как всегда делала прежде.

— Отвали, — огрызнулся он, пытаясь освободиться.

— Прости, Але… Я хотела лишь помочь тебе.

— На хрен мне твоя помощь сдалась! — выкрикнул он и развернулся, чтобы уйти.

Элена схватила его за локоть и сильно сжала пальцы.

— У тебя на этой должности крыша совсем съехала, — буркнул он, но все же остался стоять на месте.

— Але… — Элена прижалась к нему всем телом. Спиной он чувствовал ее щеки, грудь, живот. Оба застыли.

— То, что ты теперь начальница, не позволяет тебе обращаться с нами как с убогими. Ничего ты не понимаешь, ясно тебе?

Между ними была стена, которую теперь уже никогда не сломать, но у Алессио сладко заныло сердце.

— Але, прошу тебя, — произнесла она, и он повернулся к ней.

— Ты здорово изменилась, стала настоящей синьориной, леди…

— Але, прошу тебя… Мне трудно говорить… Я хотела как лучше и все напутала… Когда я увидела твое имя в этом списке, я испугалась, у меня сердце чуть не выпрыгнуло. И поверь, я совсем не беспокоюсь за свое высокое положение…

Высокое положение…

— Хорошо, Элена, — сказал Алессио. — Делай что хочешь, ты ведь у нас начальница. Счастливо, удачного дня! — Он зашагал к машине.

— Подожди! — Она пошла за ним. — Але, я не хочу так с тобой прощаться… Это невозможно, чтобы вот так все закончилось…

Алессио открыл дверцу и убедился, что телефон, оставленный на переднем сиденье, на месте.

— Могу я пригласить тебя на обед, Але? Пожалуйста, давай пообедаем вместе, посидим, поговорим…

Посидим, поговорим? Что это, социальная реклама? Строчка из глупой песни?

Элена умоляющим тоном продолжала что-то говорить, вся красная от досады и стыда.

— Это унизительно, когда пообедать приглашает женщина, — прорычал Алессио.

Пора заканчивать с этим театром. Он сел в машину, стараясь не смотреть Элене в глаза.

— Ну тогда ты меня пригласи! — прокричала она в закрывающееся окно. — Мы не поняли друг друга, Алессио, прошу тебя. Ты не можешь вот так уехать, так нельзя!

Он завел двигатель. Газ, сцепление, еще газ, первая, вторая, третья, четвертая передача — все это на первых трехстах метрах. Двигатель ревел, покрышки визжали.

Раньше надо было думать, сука! Ходит в костюмчике, да пошла ты! Одолжение она мне делает! Засунь в задницу свое одолжение, без тебя проживу!

Закрыв лицо руками, Элена стояла на плавящемся под солнцем асфальте. Рабочие и служащие «Луккини» с любопытством глядели на нее.

Шлюха, шлюха, шлюха!!! Пошла учиться, чтобы шишку из себя строить! В ее, видите ли, силах вычеркнуть меня из списка увольняемых! Да пошли вы все, уроды!

Он так резко затормозил на перекрестке, что в него лишь чудом не врезался красный «фиат». Как только загорелся зеленый, Алессио развернулся, дал по газам и понесся обратно. На огромной скорости он влетел на парковочную площадку, где все еще стояла Элена.

— Давай залезай, — крикнул он, распахивая дверь. — Залезай, жрать охота!

— Але, я…

— Залезай, говорю!

Элена послушно села, и машина рванула с места.

На выезде с парковки Алессио дернул ручник, и «гольф» закрутило. Опомнившись, Элена застегнула ремень безопасности и перевела дух. У нее появился шанс, и этот шанс она должна использовать!

Алессио несся по шоссе как ненормальный, почти каждую секунду рискуя в кого-нибудь врезаться. Когда начался город, он не сбавил скорость. Дома, магазины, мамаши с колясками, старики, выгуливающие собак, стайки школьников мелькали как в убыстренной съемке. Элена почти не дышала, но не от страха, нет — она снова почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, влюбленной в красавчика блондина. Але… Алесссио… Сколько продлится это счастье? Десять минут, полчаса, час, весь остаток дня? Неважно. Только здесь и сейчас… Ничего нет — ни прошлого, ни будущего.

— Во сколько ты должна вернуться?

— Я уже закончила работу.

Они хитро переглянулись, как сообщники.

— Поехали в «Старый причал», — предложила она возбужденно.

— Шутишь? — переспросил он.

— Нет, нисколько!

Алессио поставил машину на сигнализацию, проигнорировав запрещающий парковку знак. В этой части города, казалось, не было ни души. Тишина нарушалась лишь журчанием воды в мраморном фонтане да скрипом лодок, качающихся на волнах. Роккетта испокон веку служила прибежищем для юных парочек. На площади Паделла, размером не больше чулана, Алессио и Элена когда-то поцеловались в первый раз.