Конни тихо засмеялась:

«Да, это так. Вы все здесь и всегда будете со мной — как часть меня».

Кинга покачала головой:

«С нашим Универсалом произошло нечто чудесное — мы все это видим и должны это понять. Но я не думаю, что это возможно осуществить за одну встречу. Давайте праздновать нашу победу, ибо впереди у нас еще много битв, если мы хотим спасти эту планету для всех существ. Миссия Универсала далека от выполнения».

Конни завершила контакт. Они вернулись в амбар, чувствуя себя отдохнувшими и спокойными.

— Знаю, — сказала Конни. — Может быть, Каллерво нам больше и не угрожает, но его армия все еще здесь. Есть еще много «Аксойлов» и много обозленных существ, которые захотят наказать человечество за нашу жадность. — Она обвела взглядом собравшихся в кругу, чувствуя, что крепкие узы любви связывают ее с каждым из этих чудесных созданий. — У меня такое ощущение, что моя работа сейчас только начинается.

Кол с тревогой ждал снаружи амбара. Он знал, что Конни заперлась там с Советниками, но беспокоило его не это: что они могли сделать с героиней Общества, с девочкой, которая победила Каллерво? Нет, он тревожился о себе и о том, что собирался сказать Конни. За последние двадцать четыре часа он прошел от понимания того, что такое любовь, до того, что своими глазами видел, как Конни пожертвовала собой ради него и Рэта. Она открыла ему глаза на его собственные чувства, и он не хотел упустить такой момент. И Жаворонок, довольный тем, что его посредник наконец-то образумился, поклялся, что не будет с ним разговаривать, пока тот как-то не объяснится с Конни.

Конни вышла вместе со Стражем, вид у нее был счастливый. Она заметила Кола в толпе и стала проталкиваться к нему с помощью Стража, который очень серьезно относился к своим обязанностям телохранителя. Она уже почти добралась до него, когда ее окликнул Омар Халид. Она обернулась, чтобы ему ответить. Кол смотрел, как Омар низко наклоняется над его подругой и о чем-то говорит с серьезным видом. Кол почувствовал укол ревности, когда увидел, что Омар погладил Конни по руке. Она покраснела. Кол понял, что если он немедленно что-нибудь не предпримет, то будет поздно для него. Он растолкал толпу и вклинился в их личный разговор.

— Простите, что помешал, — с натянутой улыбкой вмешался он. — Омар, ты не возражаешь, если я на минутку заберу у тебя Конни?

Омар явно возражал, но был слишком вежлив, чтобы в этом признаться.

— Конечно, — учтиво сказал он. — Надеюсь, Конни, скоро увидимся.

«Вот уж нет, если это будет зависеть от меня», — мысленно поклялся себе Кол.

— Мы можем пойти куда-нибудь, где я смогу поговорить с тобой наедине? — спросил Кол.

Конни кивнула и позволила ему себя увести. Она ожидала, что он захочет услышать объяснения, и знала, что он это заслужил. Если и был на свете кто-то, кому она рассказала бы всю эту историю целиком, то это был Кол.

Его решительная попытка поговорить с ней наедине чуть не провалилась, когда на их пути возник мистер Коддрингтон. Страж сердито засопел. Конни предостерегающим жестом положила руку на мускулистое предплечье минотавра и не позволила ему дать волю чувствам.

— Мисс Лайонхарт, Конни, если я смею вас так называть, позвольте мне выразить свой восторг от того, что я вижу вас целой и невредимой, — заискивающе сказал мистер Коддрингтон, протягивая к ней ладонь для рукопожатия. Конни отдернула руку, и он схватил пальцами воздух. Эксперт насупился.

Конни с отвращением смотрела на посредника погодных великанов, вспоминая всю боль, которую он ей причинил. А теперь он имеет наглость притворяться ее другом! Волна серебристо-синего гнева поднялась в ее душе, искушая ее изменить обличье и сокрушить это ничтожное создание, стоящее перед ней. На этот раз он получит по заслугам.

— Мистер Коддрингтон, — сказала она с опасной ноткой в голосе, стараясь сдержать свой гнев. Было пугающе трудно удержаться и не обрушиться на него. — Позвольте мне говорить откровенно: нет, не смейте называть меня Конни. Вы никогда не были моим другом и никогда им не будете.

— Мисс Лайонхарт, — запротестовал мистер Коддрингтон, ощетинившись на ее тон, — не воображайте, что если вы Универсал, то вам сойдет с рук такое неуважение к старшему участнику Общества!

— А вы, мистер Коддрингтон, не воображайте, что вам сойдет с рук, если вы снова начнете меня преследовать, иначе вы поймете, что вступили в противостояние, в котором у вас нет шансов победить. И в будущем держитесь от меня подальше, а не то… — Конни повернулась и пошла прочь.

Кол открыл рот от удивления, увидев эту новую сторону ее характера, но поспешил за ней.

— А не то что? — завопил мистер Коддрингтон ей в спину. — Ты ничего мне не можешь сделать!

— Правда? — спокойно сказала Конни.

И одним молниеносным движением, таким быстрым, что Кол едва успел понять, что она делает, Конни вложила себе в руки лук Универсала, натянула его и выстрелила. Стрела, несущая в себе ледяной холод каменного духа, просвистела в воздухе и шмякнула мистера Коддрингтона по щеке. Тот немедленно примерз к своему месту с выражением ужаса и негодования на лице.

— Пойдем, Кол.

Кол побрел за ней, ошеломленный тем, что она сделала.

— С ним все будет в порядке? Я хочу сказать, на него-то мне наплевать, но не будет ли у тебя неприятностей?

Конни пожала плечами, хотя ее все еще трясло. На мгновение она почувствовала в своей душе нечто — присутствие, которое подталкивало ее к нападению. Равновесие сил между ней и той частью ее, которой стал Каллерво, было хрупким: она едва не нарушила его.

— С ним все будет прекрасно. Через несколько минут оттает. В любом случае, я и так по уши в неприятностях. — Она сказала это специально, чтобы дать Колу возможность начать спрашивать.

Ступая по лезвию ножа своей новой натуры, она была бы рада довериться ему. Сочтет ли он ее чудовищем? А остальные? Вот чего она боялась больше всего. Но Кол был слишком занят чем-то другим и не принял ее приглашения к расспросам.

Они ушли далеко от толпы, оставив Стража охранять дорожку к конюшням. Кол повернулся к ней:

— Помнишь, я сказал прошлой ночью, что хочу кое-что тебе сказать?

Конни кивнула:

— Помню.

В темноте, далеко от праздничных огней, Кол теперь готов был поклясться, что она все еще мерцает тем странным серебристым светом, который он заметил раньше.

— Я был совершенным идиотом, что ждал так долго, но прошлая ночь помогла мне впервые увидеть тебя такой, какая ты есть.

Она странно посмотрела на него:

— Это даже больше относится ко мне, чем ты думаешь.

Кол усмехнулся:

— Знаю. Ты же девочка, которая победила Каллерво, — как я могу об этом забыть! — Он теперь отчаянно покраснел и избегал смотреть ей в глаза. — Я понял, что хочу проводить свое время с тобой — и ни с кем другим, не считая, конечно, Жаворонка, но это совсем другое дело. — Кол нервно рассмеялся. — Поэтому я хотел бы у тебя спросить, не испорчу ли я все, если… если предложу тебе со мной встречаться?