У молодой матери Натальи Гридневой муж остался без работы – семью признали малоимущей. В соцзащите им выдали справку, с которой молодая мама идет в поликлинику и получает 3 коробки детского питания. И хотя на этом «тулеевский социализм» в отношении нее, по сути, заканчивается, в других регионах и такой соцзащиты нет. Или другая форма поддержки: в преддверии зимы приезжает к одинокой бабушке «КамАЗ» и высыпает ей полный кузов угля в подарок. Где такое найдете, кроме Кузбасса? В Кемеровской области малоимущим даже живых кур и овец выдают, а Тулеева в народе прозвали Тефалем – он, как в рекламе, «всегда думает о нас».

Или вот построили в области новый мусороперерабатывающий завод, а тариф для жителей остался ниже прежнего – рубль с квадратного метра жилья. И расценки на ЖКХ для кемеровчан вдвое ниже, чем для жителей Новосибирска. Как Тулеев этого добился? Да очень просто: и за мусор, и за гигакалории областной бюджет платит 60–70 % цены. В реальности тепло на Кузбассе чуть ли не вдвое дороже новосибирского. Но жителям-то какая разница? Не они ж платят! У соседей нет Тулеева, а льготы только тают.

Критики морщат нос: мол, это не соцзащита, а подачки, которые сегодня есть, а завтра нет. А нужна комплексная система. Но опять же: в каком еще регионе можно получить ипотеку под ноль процентов, второй материнский капитал (за рождение третьего ребенка) или помощь на платье для дочери-выпускницы?

Другой вопрос: откуда деньги? Тулеев со товарищи отвечают: наши предприниматели – самые социально ответственные в России. Действительно, на Кузбассе многие компании платят налоги вперед! В регионе более 100 системообразующих предприятий, которые помимо налогов с военной исполнительностью вносят долю и в создаваемые под эгидой губернатора фонды. Самый известный из них – «Фонд риска» на случай паводков и наводнений, в который отстегивали даже банкроты. А распоряжаться собранными средствами мог только один человек.

По сути, Тулеев нагнул местный бизнес. Но его подход отличается от карельского или кубанского, хотя и ближе к последнему. В 1990-е у Тулеева возник конфликт с крупнейшим олигархом Кузбасса Михаилом Живило, который отказался перечислять деньги в «Фонд риска». Предпринимателя для начала морально размазали в местных СМИ (мол, не хочет скинуться на «народное дело»), а потом на его предприятия зашел ОМОН. Подавляющее большинство населения было на стороне Тулеева. Или недавняя история с бизнесменом Тимуром Цориевым, разрез которого давал 2 млн угля в год. Потом он что-то не поделил с губернатором, и к нему пришли Ростехнадзор с Росприроднадзором. Как ни странно, ревизоры обнаружили на разрезе угольную пыль и под этим предлогом остановили работу на три месяца.

В 2013 г. на шахте «Коксовая-2» возник эндогенный пожар в полтора километра длиной на стометровой глубине. Это караул: предыдущий такой пожар тушили 17 лет. Шахта уже находилась в состоянии банкротства, и конкурсным управляющим назначили Евгения Лазаревича. А он придумал эффективную схему: локализовав пожар, продолжать добывать уголь, гасить за счет выручки и долги, и огонь. А у областных властей, говорят, были на эту выручку свои виды. И вот перед началом 2014 г. на шахту пришел ОМОН и изъял более 6 тыс. тонн угля в качестве вещественного доказательства по уголовному делу. Платить стало нечем, тушение пожара прекратилось, а безработные шахтеры предались «чернокопательству». Лазаревича сначала посадили в СИЗО, а потом он вовсе исчез. Зато в 2017 г. «ответственная» компания СУЭК профинансировала сопрограммы области на 140 млн рублей, а «Кузбассразрезуголь» – на 138 миллионов.

В чем, спросите вы, отличие от историй, рассказанных фабрикантом Маркеловым и фермером Волченко? Во-первых, больше нигде в России население не остается с приятным ощущением, что и оно получило долю от раскулачивания буржуев. Тулеев сделал примерно то же, что и президент Венесуэлы Уго Чавес, даровавший своим подданным право платить за бак бензина два доллара и имевший за это огромную поддержку бедняков. Во-вторых, в отличие от Карелии и Кубани, на Кузбассе вовсе не лишали бизнес мотивации работать в регионе.

Каждый кемеровчанин знает историю, как один управленец выдвинулся в депутаты, не посоветовавшись с хозяином региона. И у него вскоре не стало ни должности, ни наград, ни бизнеса. А у другого собственника угольный разрез добыл в 10 раз меньше угля, чем годом ранее. Почему? Потому что не надо злить папу, тогда и технадзоры не будут в вашем офисе жить. Ведь хорошие мальчики получают шахты буквально за один рубль. А потом за три копейки вывозят тонны угля за границу, чтобы снизить экспортную пошлину, а уже за кордоном перепродают товар и там же остаются с прибылью. И их никто не проверяет.

Нагнув бизнес, Тулеев позволил владельцам угольных шахт платить в виде налогов копейки. Тех налогов, которые все равно ушли бы в Москву. Но буржуев заставляли доплачивать в виде «социальной ответственности» уже непосредственно в местный бюджет.

Почему Москва это терпела? На подобный гешефт в Смоленской области она могла посмотреть иначе, но в случае с шахтерским Кемерово ее больше денег беспокоит политическая стабильность. А день выборов на тулеевском Кузбассе – это праздник. У избирательных участков – целые ярмарки с невысокими ценами. Выпить, закусить – пожалуйста. Злые языки говорят, будто за явку своих сотрудников отвечают главы компаний. Кремль это настолько устраивает, что он даже не погрозил пальцем, когда кемеровские депутаты присвоили Тулееву звание «народного губернатора». И когда вышел фильм, где рассказывают, что главный госслужащий ведет свой род от Чингисхана. Центр не смог закрыть глаза только на гибель 60 детей при пожаре в кемеровском торговом центре «Зимняя вишня» в марте 2018 года.

Тулеева отправили в отставку не потому, что его рецепты антирыночны. Наоборот, их активно перенимают на федеральном уровне. Если считать целью выживание, то принять в подарок машину угля – предел мечтаний обывателя. И разве не приятно передовикам производства получать за свои усилия грамоту, медаль и конверт с деньгами – совсем как раньше. Или вот цена проезда в маршрутках Кемеровской области невысока. Извозчики давно бы ее подняли, но губернатор запретил конкурирующим субъектам рынка это делать. Точно так же в 2018 г. Кремль запретил повышать цены на бензин по всей России.

Москву мало волнует, что перспективы развития при такой системе неважные. Ведь не всякий инвестор пойдет в регион, где надо платить налоги вперед и где могут запретить варьировать цену. И где вместо закона и судов – царское слово и настроение. Но Кремль уверен в одном: после «Зимней вишни» успокоить народ можно было, только дав ему справедливость.

Услышав, что «слетел» сам непотопляемый Тулеев, рассерженный Кузбасс примолк, словно на его глазах рухнула Вавилонская башня.

Мудрец Михаил Жванецкий гениально сформулировал: «История России есть вечная борьба невежества с несправедливостью». Невежество всегда считает несправедливым не вполне равномерное распределение доходов: в советские времена зависть, доносы и даже бытовые убийства вполне могли быть порождены разницей в зарплате в 10 рублей. Хотя родоначальник консерватизма Эдмунд Берк утверждал, что там, где нет собственности, нет и справедливости. Но российские школьники даже имени Берка никогда не слышали.