западные интервенты постепенно сваливают оттуда, избавляясь от излишков, которые невыгодно везти с собой, идёт разнообразная и не всегда законная торговля чем угодно. И на фоне взаимного обмена военнопленными по разрушенной стране болтается огромное количество перемещённых лиц, шпионов и разного рода подозрительных иностранцев (разные там журналисты и прочие персонажи, прибывшие «с гуманитарными целями»). А привезённый с собой капитал позволил бы им вполне нормально «натурализоваться», а затем и переместиться, куда пожелают. Особенно если они этот вариант хоть как-то отработали и имели некие «домашние заготовки». Мало ли, вдруг именно в этот самый день их в некой географической точке ожидают какие-нибудь заранее проплаченные сообщники, с которыми была предварительная договорённость, с готовыми документами, транспортом и прочим? Короче говоря, план отхода у них, несомненно, был, и где-то даже неплохой, но из-за меня всё пошло не так и «клиенту» пришлось импровизировать, то есть бежать в одиночку, голышом и не совсем здоровым…

И тут же, как-то рывком, я вдруг понял, что вся моя чудодейственная автоматика больше ни хрена не работает…

Чего-то стало не хватать. Только что державшая лжебраунинг рука оказалась испачкана тёмным металлическим порошком. Сунув руку за ворот кителя, я понял, что и тут всё то же самое – от моей нижней «суперрубашки» остались только какие-то белёсые хлопья, как от свалявшейся ваты.

Эх, не сообразил, дурья башка, чем этот мой энтузиазм чреват!

А ведь я же знаю (как-никак, не в первый раз!), что все эти приблуды и блага цивилизации – вещь сугубо одноразовая. Ну и вполне логично, что прохождение сквозь время их чисто профилактически уничтожило. Меня же про подобное постоянно предупреждают. Так что теперь вся надёжа только на себя, свои глаза, уши, руки-ноги и самые элементарные виды оружия…

Осознав это, я потянул из кобуры, которая, слава богу, никуда не делась, «Маузер». Одна радость, что у меня к нему аж сотня патронов припасена. Плюс к этому есть ещё трофейный револьвер в кармане и пустой, непонятно зачем прихваченный с собой (вот почему я его не выкинул?) капсюльный карамультук за поясом.

В раздражении я сорвал с головы и откинул подальше шляпу. Показалось, что теперь она мешает мне целиться, хотя, скорее всего, это было насквозь ложное ощущение.

К этому моменту «клиент» уже почти добежал до большой двухмоторной машины, марку которой я наконец определил. Без всякого сомнения, это был бомбардировщик Ту-2 советского производства. Ну да, у этого аппарата до Южной Кореи горючки хватит с запасом…

Голый бегун полез под колёса, явно собираясь убрать из-под них колодки.

Бежать за ним?

Не стоит. Не догоню.

Стрелять?

Это, блин, военный аэродром, а не тир в парке культуры. Сразу же, как только начну стрелять, охрана сыграет тревогу и вокруг начнётся невероятный кипеж и суета.

Но тут точно без вариантов.

Подняв «Маузер» двумя руками, я упёр мушку в мечущуюся у Ту-2 человеческую фигуру. Кто у нас в разном там классическом кино стрелял из пистолета по движущейся мишени на предельном расстоянии? В голову сразу приходят отрицательнообаятельный Глеб Жеглов да ещё более брутальный (как-никак, в джинсах разгуливал!) чекист Егор Шилов из «Свой среди чужих». Правда, у обоих были револьверы системы «Наган» и они таки попадали, но это же кино! У меня машинка куда тяжелее (хотя длинный ствол – это где-то плюс), и я скорее в роли пресловутого Отца-Философа из «Неуловимых», вот только стрелять здесь надо не по бутылкам и крынкам в сельском кабаке, и какой будет результат – боюсь даже предположить…

Я выстрелил – раз, другой, третий, четвёртый. Один раз, кажется, точно попал, ну не мог не попасть! И тем не менее голый козлина не рухнул как подкошенный (живуч!), а, вовсе наоборот, слегка сбавив прыть, поскальзываясь и тряся мудями, полез на крыло и далее – в пилотскую кабину бомбардировщика.

На втором или третьем выстреле где-то вдалеке начала противно выть сирена. Быстро же спохватились китайские товарищи…

А «клиент» уже орудовал на месте лётчика, запускал двигатели. Моторы чихали синим дымом, на патрубках моргали язычки пламени.

Движухи у казарм пока не было никакой. Пресловутые «сорок секунд на подъём по тревоге» ещё не истекли.

Ну что тогда – я выстрелил в Ту-2 ещё пару раз, без видимого эффекта. Конечно, всякое бывало, но истории про то, как вражеский бомбардировщик запросто валят из винтовки – это скорее фронтовой фольклор в стиле Васи Тёркина. Тем более у меня волына во всех смыслах куда слабее.

Убирая горячий пистолет в кобуру, я понял, что, похоже, всё-таки придётся вспомнить подзабытые пилотские навыки.

Моторы Ту-2 уже мерно гудели, выходя на взлётный режим, и я метнулся к ближайшему в ряду расчехлённому истребителю. Сбоку на его капоте были натрафаречены чёрным буквы «Ла-11». Хоть бы аппарат был исправен, с топливом и боезапасом на борту. Но самое главное – чтобы запустился от собственных аккумуляторов или пневмозапуска, без подгонки аэродромного «пускача»!

Под мерзкий звук сирены я пинками вытолкал колодки из-под колёс «Лавочкина». Скинул с плеча ранец, сунул в него мешавшийся капсюльный пистоль, влез на крыло, сдвинул назад среднюю секцию фонаря и заглянул в окрашенную изнутри серо-синей краской кабину. Шлема на месте не оказалось, как, впрочем, и парашюта, но и на радиосвязь, и на спасение жизни мне было плевать.

Я швырнул ранец в чашку сиденья лётчика (хоть так компенсировав отсутствие парашюта под задом) и бухнулся на пилотское место поверх него.

Приборное оборудование было довольно спартанским. Доска в кабине содержала полтора десятка циферблатов со стрелочками и без – высотомер, компас, индикатор курса, указатель скорости, авиагоризонт, вариометр, тахометр, указатель уборки шасси и прочее. По показаниям расположенных справа от основных приборов счётчика патронов и двухшкальному бензиномеру стало понятно, что топливо и боезапас на борту есть. Индикатор кислорода показывал, что баллоны заряжены почти по максимуму.

А Ту-2 уже рулил на старт. Обернувшись, я видел, как вдалеке, за хвостом моего Ла-11, выбежавшие толпой из казарм маленькие серо-зелёные фигурки, застёгиваясь на ходу, чешут во всю прыть либо в сторону самолётных стоянок (у части бегущих в руках уже были винтовки и автоматы), либо к автомашинам. Мои шансы спокойно доделать дело уменьшались с каждой минутой.

Щёлкнув кнопкой зажигания, я начал запускать двигатель. АШ-82ФН чихнул и почти без паузы загудел, запустившись. Слава богу, кажется, пронесло…

Прибавив газу, я тронул «лавочку» с места, в процессе движения пристегнувшись лямками к креслу.

Ту-2 бежал уже в середине полосы, и я резко порулил в сторону старта.

Закрывая фонарь, я видел, как за