–Они выглядят так, будто голодают.

–Ага.

–У вас наверняка есть какая-нибудь теория по этому поводу?

–Моя теория такая же, как и ваша,– ответил Стилтон.– У них тут что-то типа культа. Но вы, маршал, не хуже меня знаете, что участие в секте не противоречит закону.

Андреа почувствовала, что у нее по коже прошел холодок при слове «культ». Она стиснула зубы, чтобы они не застучали. Конечно, это был культ. Все признаки налицо. Кучка потерянных, лишенных надежды девушек ищут какой-то смысл. Пара грязных стариков предлагают его за определенную плату.

–Что ж,– сказал Байбл.– Тут я не могу с вами не согласиться, шеф. Кажется, культ – подходящее слово для того, что тут происходит.

Андреа разблокировала телефон. Открыла фотографии. Нашла крупные планы тела Элис Полсен. Торчащие кости. Пролежни. Обветренные, потрескавшиеся губы. Тугой браслет, врезавшийся в ее плоть.

Культ.

Это был выбор Элис – надеть желтое платье. Это был ее выбор – отрастить волосы. Она, скорее всего, подчинилась, когда ее ногу зажимали браслетом. Она морила себя голодом почти до беспамятства.

А потом она вышла в поле, проглотила гору таблеток и умерла.

Байбл снова обратился к Стилтону:

–Мне показалось, что вы узнали ту девушку в доме. Стар, да?

Андреа оторвалась от фотографий. Она совершенно не обратила на это внимания.

–Стар Бонэр,– уточнил Стилтон.– Ее мать годами пытается вытащить ее отсюда.

–И?

–А похоже, что ее вытащили?– Стилтон наконец разозлился.– Скажите мне, что делать, маршал. Они, может, и выглядят как девочки, но все они взрослые. Вы не можете просто приехать и похитить толпу взрослых женщин. Они хотят быть там.

Байбл спросил:

–Где живет мать Стар?

–В паре миль от центра. Но она сумасшедшая,– предупредил Стилтон.– Пыталась выкрасть дочь в прошлом году. Подогнала свой «Приус» прямо к ночлежке и вытащила ее за руки. В мотеле их уже ждал депрограммер, специализирующийся на сектах.

–А дальше что?

–А дальше я получаю звонок с фермы с требованием арестовать ее за незаконное проникновение и попытку похищения,– Стилтон покачал головой.– В итоге она получила общественные работы, и это ей чертовски повезло, потому что она вполне могла оказаться в тюрьме. Они смогли получить запретительный ордер. Теперь ей запрещено даже пытаться связаться со своей дочерью или приближаться к ней.

–С ума сойти,– сказал Байбл.– Крутая мамочка.

–Да «с ума сойти» не то слово,– разнервничался Стилтон.– Она совершенно конченая. Если вы пересечетесь с мамашей, то быстро поймете, как ее дочь оказалась в этом месте.

Андреа не уверена, что ее можно было так назвать. Если бы Андреа застряла в месте типа этой фермы, Лора попыталась бы сделать то же самое. Только у нее бы получилось.

–А кто-нибудь еще из родителей пытался вызволить своих детей?– спросил Байбл.

–Я об этом не слышал, к тому же они ясно дали понять, что я им в решении таких вопросов на хрен не нужен.– Злость Стилтона уступила место жалости к себе.– Поверьте мне, у Векслера чертова куча юристов на быстром наборе. Вы не захотите иметь дело с этими людьми. Зуб даю, не захотите. Они могут довести до банкротства весь город.

Андреа больше не могла слушать его оправдания. Она вернулась к фотографиям Элис Полсен. У Элис тоже была мать. Что будет делать эта женщина, когда узнает, что ее дочь довели до самоубийства? Потому что любому, кто увидит тело Элис, станет понятно, что девочка нашла единственный способ сбежать. Каждый крупный план давал исчерпывающее представление об агонии, которую она пережила. Какая мотивация должна быть у человека, чтобы он так морил себя голодом? Элис работала на ферме. Она была окружена едой. В дефицит просто невозможно было поверить. Андреа не могла перестать мучить себя фотографиями. Она перешла к следующему снимку. А потом к следующему.

А потом остановилась.

Стар не нужен был разблокированный телефон. Айфон давал доступ к двум приложениям без ввода пароля. Одно – это фонарик. Второе – камера.

Андреа увеличила фотографию, которую Стар сделала на телефон. Девушка рассыпала белую муку на черной столешнице и пальцем вывела одно-единственное слово:

«Помогите».

Эмили прочла статью про орхит в одной из «Британник», которые занимали целый раздел в школьной библиотеке. «Воспаление одного или обоих яичек, бактериального или вирусного происхождения; часто приводит к бесплодию».

А потом она просмотрела заметки, которые сделала после того, как вышла из кабинета Дина Векслера:

«Говорит, что “не может быть чертовым отцом”. Признал, что забрал меня с вечеринки. Сказал, что Нардо позвонил ему, чтобы он отвез меня домой. Сказал, что мы с Клэем ругались у бассейна, когда он подъехал. Угрожал разделаться со мной, если я публично обвиню его. Он схватил меня за запястье. Было очень больно».

Эмили сидела в библиотеке и смотрела на эти строки, пытаясь разгадать их смысл. Ее обычно хороший почерк был почти неразборчив, потому что ее всю трясло, когда она записывала их разговор. Но одно стало ясно сразу. Сыр был прав. Она упустила важную деталь.

Внизу она написала:

«Он может говорить правду о том, что отец – не он, но это не значит, что он ничего не сделал, верно?»

До конца учебного дня Эмили преследовал не только разговор с Дином, но и слова доктора Шредера по поводу «растянутости», какую можно было бы ожидать только у замужней женщины. Миссис Брикел сказала, что он врет, но она была всего лишь медсестрой. Конечно, доктору виднее. И, конечно, существуют какие-то правила о том, что нельзя врать пациентам.

Эмили закрыла блокнот и сунула его обратно в сумку.

Она смотрела на небо, пока шла по пустынной дорожке. Она понятия не имела, который сейчас час и как долго она пробыла на улице. Со вчерашнего утра время стало ускользать от нее. Остаток учебного дня прошел как в тумане. Рисование, ансамбль, химия, английский. Она поговорила с Рики перед физкультурой, и та сообщила ей свою важную новость: сНардо покончено. Что было правдой ровно до конца урока, когда Рики увидела Нардо в коридоре и совершенно забыла, что Эмили стоит рядом с ней.

Могла ли она рассказать Рики, что произошло?

Да и хотела ли?

Эмили была абсолютно уверена, что мистер Векслер будет держать язык за зубами. По-видимому, он ожидал от нее того же. Она коснулась своей шеи там, где он ее схватил. На самом деле он по-настоящему душил ее, потому что она не могла дышать. Она до сих пор морщилась от боли, когда глотала, хотя с момента их столкновения прошло несколько часов.

Столкновения?