Он вроде бы не знал о прежних ее отношениях с Хитом. Или все-таки знал? Она задумалась. Вообще-то он тоже был тогда, много лет назад, среди гостей дома в Корнуолле. Он стал ухаживать за ней позднее. Догадался он или нет о том, что произошло между ней и Хитом? Или возжелал ее именно потому, что ревновал к Хиту и хотел победить в этом соперничестве?

Мысли о Расселе ушли, растаяли, сменившись образом грешного обольстителя, сидевшего перед ней. Сегодня Хит выглядел опасным, более напряженным, чем когда-либо ранее. Хотя он скромно сидел в углу, Джулия знала, что он настороженно следит за малейшим шумом, нарушавшим покой ночи. Стук колес на улице. Позвякивание ключей экономки в глубине дома…

Он чувствовал каждое движение Джулии.

Побарабанив пальцами по корешку книги, он сказал:

– Спасибо за подарок. У меня будет время ознакомиться с ней, когда мы окажемся в деревне. Я решил, что мы должны принять приглашение Грейсона.

– В деревне? – Она почувствовала, что Гермия и Одем с любопытством подняли на нее глаза.

Деревня. Сельская местность. Да еще в имении Боскаслов, так сказать, на их территории. Где ей некуда будет бежать, кроме объятий Хита. Немноголюдные вечера, просто зовущие к интимности. Долгие послеполуденные часы в библиотеке… за запертыми дверьми. Это даст ей возможность лучше узнать его и немного приспустить защиту. Может быть, там и у Хита будет шанс расслабиться.

– Вы забираете меня в заключение?

Он тихо рассмеялся:

– Для вашей безопасности.

– Может быть, мы хотя бы обсудим это?

– Мы это только что сделали, – пожал он плечами.

– Есть у меня какой-нибудь выбор? – спросила она с легкой насмешкой.

– Вроде бы нет.

– Надменный дьявол, – пробормотала она.

В его глазах заплясали дьявольские искорки и что-то еще, от чего у нее чаще забился пульс.

– В Кенте у нас будет много времени для чтения. – Но его взгляд говорил, что он имеет в виду занятие не столь интеллектуальное. – Может быть, начнете собирать вещи?

– Но… предполагалось, что на этой неделе у меня будет примерка новых нарядов. – Одним из которых было ее свадебное платье. Впрочем, ведь свадьба не состоится.

Он склонил голову набок и улыбнулся ей. Джулии вдруг захотелось нарисовать его в этом мерцающем свете свечей. Раздеть его и пробежать ладонями по его великолепному телу.

– Нарядам придется подождать.

– Ладно. Тогда вам надо будет объяснить своему семейству, почему я появлюсь за столом в отрепье.

Он откинул голову на спинку стула, являя картину чувственной элегантности.

– Я буду счастлив сделать это. А пока пакуйте ваше отрепье для пребывания в Кенте.

– Пожалуй, мне нужно будет сообщить нескольким друзьям, куда я…

– Нет. Категорически нет.

– Хит, это что, похищение?

– Вполне возможно, будьте готовы к завтрашнему утру.

Она с трудом подавила улыбку. Ей понравилось, как решительно он взял ситуацию в свои руки. В собственном поместье Грейсона они будут в большей безопасности, причем она гораздо больше опасалась за Хита, чем за себя. Дальнейшие споры с ним были бессмысленны, даже если б она была не согласна. Он уже все решил, так что ей пришлось бы сшибить сфинкса с места чем-то увесистым, чтобы что-то изменить.

Самым же худшим было то, что она вовсе не была уверена, что ей хочется что-то менять. Сегодня Одри сказала ей, что в каждой женщине есть частичка куртизанки. Джулия сильно подозревала, что вот-вот подтвердит эту теорию.

Как только дамы удалились на покой, Хит оставил Хэмма на часах и отправился прямиком в дом Одри на Брутон-стрит. Она принимала гостей: нескольких политиков, художника и парочку молодых хорошеньких актрис, явно готовящихся в куртизанки. Одри когда-то сама была актрисой и часто говаривала, что искусное лицедейство играет важную роль в искусстве удовольствия.

Две девушки с интересом уставились на Хита, словно тот был роскошным обедом, доставленным во время зверского голода. Одри поспешила к нему на помощь и провела в свою личную гостиную. Усаженные бриллиантами шпильки сверкали в ее волосах, на шее красовалось ожерелье из драгоценных камней. Платье из тафты цвета меди изысканно зашуршало, когда она опускалась в кресло.

Хит подошел к балконной двери и небрежно всмотрелся в проходившую внизу улицу. Слежки за ним не было.

– Боскасл, какой приятный сюрприз. Что вас привело сюда: дело или удовольствие?

Он сел рядом и улыбнулся:

– Ни то ни другое.

– Но ведь ничего другого не существует.

– Я хочу знать, зачем к вам сегодня приходила Джулия.

Одри широко открыла глаза.

– Я никогда не сплетничаю.

Он поудобнее уселся на диване.

– Я буду сидеть и глазеть на вас, пока вы мне не расскажете.

Она потрогала ожерелье. Взгляд ее медленно блуждал по его фигуре, переходя от широких плеч к мощному торсу.

– Ну, это вряд ли можно счесть угрозой. Вы собрались меня пытать?

– На это у меня нет времени.

– Какая жалость, – вздохнула она.

– Одри, – мягко произнес он, – я должен это знать.

– Почему? – заинтригованно осведомилась она.

– Зачем Джулия приходила к вам?

– Спросите у нее самой.

– Я спрашиваю вас.

Под его взглядом она нервно заерзала.

– Мой рот на замке.

Хит взял ее руку и стал целовать.

– Одри, прекрасная соблазнительница, как долго вы дружите с моим семейством?

От удовольствия она затрепетала и прикрыла глаза.

– Слишком долго, дьявол ты этакий. Проклятие! Если я все расскажу тебе, обещаешь не говорить Джулии, что знаешь?

– Слово джентльмена.

– А повесы?

Он рассмеялся:

– И его тоже.

* * *

Два дня спустя Джулия укладывала вещи для отъезда из города на неопределенный срок. Она понимала, что, соглашаясь поехать с Хитом в поместье Грейсона, делает шаг бесповоротный. Гермия уверяла ее, что это разумный поступок, и Джулия было благодарна тетушке за поддержку, несмотря на сопутствующие шуточки и поддразнивание. Однако здравый смысл меньше повлиял на решение Джулии, чем нерассуждающая сила чувств. Она слушалась лишь собственного сердца и жалела только о том, что не сделала этого много лет назад.

Закрыв дверь спальни, она поспешила вниз, в музыкальную комнату, где спрятала свои рисунки. Она собиралась взять их с собой. Не дай Боже, на них наткнется кто-нибудь из слуг, Ей вряд ли удастся оправдать свой творческий порыв.