Подзащитных, Мэдди теперь могла запомнить их частоту в течение секунд. Это становилось легче каждый раз. Даже притом, что Розенберг оставил ей ощущение грубости. Теперь это было ее работой.

Усаживаясь на сидении, Розенберг недоверчиво поднял глаза на Мэдди, оглядел вплоть до ее Лабутенов, и затем обратно. Она улыбнулась через силу.

— Я не хочу, чтобы это был кто-то половинчатый, — сказал Розенберг, наконец.

Марк бросил быстрый взгляд на Мэдди, словно говоря, будь спокойной.

— Я могу заверить вас, Мэдди способная, как и любой другой Хранитель, и она обладает навыками, которых я не видел годами, — сказал Марк. — Вы находитесь в хороших руках.

— Я хочу половину оплаты от своей защиты. — Голос Розенберга был плоским. Возможно, граничил с безжалостным.

— Джефф, ты знаешь, что это не выход, — сказал Марк, стараясь сохранить самообладание.

Миллиардер раздул ноздри, когда он смотрел на этого получеловека, полуангела, стоявшего напротив него, маленькая высокомерная улыбка заструилась на его лице.

Мэдди решила, что достаточно.

— Если вы не хотите работать со мной, то это хорошо, — сказала Мэдди. — Потому что правда заключается в том, что есть много людей там, которые нуждаются в помощи. И вы, сэр, не похожи на одного из них.

В комнате воцарилась тишина. Марк сидел, застыв. Помощница Джеффри была абсолютно бесшумна, ее глаза были размером с мячи для гольфа — она никогда, наверное, не видела, чтобы кто-нибудь сказать ее боссу подобное. Что касается Розенберга, то он просто сидел там, не шевелясь, глядя прямо на Мэдди, неподвижно, как статуя. Прошло десять секунд. И еще десять. Напряжение в комнате был густое и угнетающее.

Затем Розенберг сделал то, чего Мэдди совсем не ожидала. Он засмеялся. Он пришел в себя, его смех был тихим и побулькивал сперва, а потом превратился в протяжный со свистящим дыханием смех.

— Она мне нравится. В ней есть жилка, — сказал он, кивая на Мэдди.

Розенберг встал и, не говоря больше ни слова, переваливаясь, двинулся обратно в зал, с помощницей идущей рядом. Его смех волочился за ним, как жуткое эхо, пока он не слился с общим журчанием в офисе.

— С тобой все в порядке? — спросил Марк.

Мэдди кивнула, но присутствие Розенберга еще ощущалось в комнате, и в ее голове.

Последними двумя Защитниками стала пара в тридцатилетнем возрасте; муж открыл популярный сайт, а жена проделала много благотворительной работы для человечества. Они только что купили свой третий дом.

Они были достаточно вежливы, и рады, что Мэдди — их Хранитель, но, как и остальные, они были богаты и знамениты.

Мэдди быстро почувствовала их частоты, и после обмена парочкой фраз, они тихо удалились, поблагодарив ее за время.

Макс пришел с распечатанным списком всех ее Хранителей, вместе с их контактной информацией, данными и так далее. Мэдди чувствовала себя странно, глядя на него. Как будто было что-то, что она забыла, и не могла вспомнить.

— Макс? — попросила Мэдди, когда он забрал пустой стакан Марка из-под воды со стола для Конференций.

Помощник Марка посмотрел на нее выжидающе.

— У вас что-нибудь слышно о благотворительной программе Защиты, я хотела бы начать ее для обездоленных? Джекс собирался рассказать о ней Марку, чтобы представить ее Архангелам?

— О, мы определенно работаем над этим, не волнуйся, Мэдди, — сказал Макс, улыбаясь. — Я могу предложить тебе воды? — Он налил ей еще немного газированной воды. — Это определенно один из приоритетов Марка. Но, как ты знаешь, что-либо вовлекающее Хранителей и Подзащитных также вовлекает адвокатов. Мы просто должны удостовериться, что не посягаем ни на чьи контракты, и что каждый проверен. Ты знаешь, как эти дела идут. Они просто занимают время. — Он улыбнулся еще шире.

— Я действительно не знаю, — сказала Мэдди. — Но если вы говорите, что это происходит…

— О, не волнуйся об этом. Это определенно один из приоритетов Марка, — Макс повторился. — Я должен позвонить, чтобы подогнали твой автомобиль?

Мэдди рассеянно смотрела в окно, наблюдая за людьми на улице.

— Нет, все в порядке, — сказала она. — Я думаю, что я хочу пойти, погулять.

Она спустилась к парадной двери здания мимо цепи кафе, которые были в лобби. Она думала, что узнала кого-то и сделала паузу. В кафе молодая помощница Джеффри Розенберга была в начале очереди, ища в ее бумажнике достаточно денег, чтобы заплатить. После мгновения она покачала головой, покраснела и вернула бутерброд назад кассиру прежде, чем пойти к выходу.

Мэдди почувствовала, как холодное ощущение обосновалась в ее теле от сжимающейся девушки. Внезапно, в полной ясности, она вспомнила разговор с сенатором Линденом с нею в закусочной. Как он считал, что она никогда не сможет преобразовать Ангелов изнутри. И как она чувствовала этим утром, когда она смотрела своим богатым Подзащитным прямо в глаза.

Она повернулась. Клацанье ее каблуков разносилось по вестибюлю, когда она пошла, чтобы спуститься на лифте вниз, к своей машине.

Она ехала быстро, возможно даже опрометчиво, в дом Джекса, который, она знала, будет дома после его плановой сессии у докторов Ангелов. Хлоя была в гостиной, смотрела телевизор, когда Мэдди вошла в дом, Джекс дал ей ключи. Он был на кухне, делал бутерброд с индейкой.

Хлоя оглядела костюм Мэдди.

— Ты удивительно выглядишь в этом, Мэдди. Хороший выбор!

Мэдди попытался улыбнуться ей, но не смогла. Она шла в сторону Джекса.

— Эй, я не ждал тебя так поздно. Ты уже закончила с NAS? — Джекс казался захваченным врасплох в некотором роде.

— Джекс, ты говорил мне, что дело идет к переменам, — сказала Мэдди.

— Что? — Джекс посмотрел и увидел Хлою, тайно пытающуюся подслушивать их из гостиной. Он открыл скользящую стеклянную дверь на террасу, и они вышли наружу. Джекс закрыл дверь так, чтобы у них была частная жизнь. Был ветреный день, и ветер хлестал их одежду, когда они стояли снаружи на террасе, выходящей на каньон.

— Мэдди, что не так?

— Мои Защиты. Это все одинаково, как это всегда было. Я знаю, что займет время, чтобы получить прогресс, — сказала она. — Но я, как предполагалось, изменила это. А ничто не изменилось.

— Мэдди, успокоиться, — сказал Джекс, положив руку на ее плечо. — Что случилось?

— Ничего… — сказала Мэдди. — Я имею в виду, ничего, но все. Ты бы видел его, Джекс. Он был именно таким… самодовольным.

— Кто?

Мэдди только покачала головой, думая о Розенберге. Ей хотелось плакать, но она не собиралась позволять себе это. Джекс притянул ее в свои объятия.

— Мэдс, благотворительная программа, о которой ты говорила, собирается помочь людям, находящимся в невыгодном положении, получить Хранителей по всей стране, — сказал Джекс. — Но это