Перекусили на берегу неширокой реки и дальше следовали ее руслом, спрямляя путь. Вышли к высокой круче, утыкаясь в которую, река делала крутой поворот. Начали подъем.

— Чуть выше и правее есть сильный ключ, — произнес инок. — Очень вкусная вода.

— Спасибо. Попробуем попозже.

Склон покрывали мощные вязы. Один из них ураганом вывернуло с корнем, он лежал кроной вниз, и в яме его можно было надежно спрятаться от любого ветра.

— Я советую заночевать здесь, — вновь спокойным голосом предложил монах. — Наверху будет много елей и травы, сделаем теплую подстилку.

— Я вижу, ты уже был здесь? — вопросил Сергий.

— Да.

— Давно?

— Несколько лет назад.

Они поднялись наконец на самый верх. На краю обрыва стоял потемневший крест. Простор кружил голову, хотелось раскинуть руки, словно крылья, и воспарить ввысь. Сергий глянул на реку, неутомимо катившую свои воды. Большие стаи плотвы и язей живым серебром перекатывались на перекате. Дважды сыграл крупный жерех. На этих берегах голодать мог только лентяй!

— Кто крест сей воздвиг, чадо, ведаешь?

— Я, отче.

— Пошто?

— В этом месте впервые Господь явил мне силу свою и торжество над язычниками.

Сергий не стал расспрашивать далее. Обошел вершину, огладил ладонью золотой ствол вековой сосны. Глубоко вздохнул, улыбнулся.

— Легкота какая здесь, Господи! Как зовут эту реку, чадо?

— Киржач.

— Благословляю это место! Спасибо Стефану и тебе, чадо! Это именно то, что я искал!

Сергий широко перекрестил несколько раз лес, реку, округу. Улыбнулся вновь.

— Здесь я заложу свою новую обитель!

Инок приблизился и встал на колени.

— Отче Сергий, дозволь мне с тобою остаться? Любо и мне это место.

Святой взглянул на инока.

— Давно ты со Стефаном в пустыне живешь, Симон?

— Сразу после мора первую келью срубили.

— А в миру как отец-мать величали?

— Андреем. Дозволь, отче!

Сергий внимательно посмотрел в глаза Симона. Он уловил потоки сильной энергии, исходящей от молодого спутника.

— Хорошо, чадо! Но только, как срубим мне келью, возвернешься к отцу Стефану и повестишь ему обо всем!

Наутро дружно застучали два топора, роняя наземь сосны. Так зародилась Киржачская Благовещенская обитель, в которой Сергий Радонежский смог-таки породить первую на Владимирской Руси кеновийную монашескую общину.