— Стаху, взрывай!!

Пол подвала тряхнуло, упругая волна разбросала хлопцев в разные стороны, и они уже не слышали, как над ними с треском рушился потолок, стены заходили ходуном, а плита, на которую упал Сашка, плавно повернулась, и мальчишка провалился куда-то вниз в темноту…

Мирек с трудом приподнял голову. Несколько секунд он никак не мог сообразить, что произошло, потом, осознав всё полностью, машинально протёр рукой глаза и осмотрелся. Разобрав приглушённые голоса и увидев в глубине прыгающий луч фонарика, Мирек сообразил, что его закинуло в подвальную нишу.

Не поднимаясь с пола, Мирек подтянулся к краю и осторожно выглянул. У противоположной стены подвала, изрезанной точно такими же нишами, в мятущемся свете фонарей было видно несколько мужчин, окружавших кого-то, лежавшего на полу. В руках одного из них Мирек успел разглядеть немецкий автомат с торчащим рожкком. Повинуясь властному чувству самосохранения, хлопец съёжился и постарался забиться в самый темный угол.

Затаившись, он в то же время изо всех сил напрягал слух, стараясь разобрать долетавшие до него слова.

— Смотри, Лер, собака, солдат за собой привёл, — совершенно явственно услыхал Мирек.

— За то имеет…

Послышалась какая-то возня.

— Кидай ту падаль, нема чого… Завал як?

— Да вроде добрый…

Миреку было видно, как луч скользнул по обрушившейся стене, потом скакнул в сторону, зацепил краем его нишу и пропал.

— Стаху, пошукать бы, може, е хто…

Фонари погасли совсем, но от услышанной фразы Мирека сразу охватил обессиливающий, липуче-противный страх.

— Некогда… Пока возиться будем, совит очухается…

— Вин точно каже, для эркаэма[6]дыра знайдеться…

— Видходым, Стаху, а то и впрямь как курей позабивають!

— А завал як?

— Все добре, тут не пролизуть…

Последней фразой было:

— Друже Корч, перевирь все ще раз и наз доганяй…

— Гаразд, — откликнулся кто-то невидимый, после чего несколько световых пятен постепенно исчезли, зато одно самое мощное осталось, и в темноте послышались осторожные шаги.

Мирек понял, что неизвестные решили ещё раз осмотреть подвал и, трясясь от страха, забился поглубже в нишу. Хлопец надеялся, что поднятая пыль поможет ему укрыться, однако надежда оказалась призрачной. Свет мощного фонаря ударил прямо в лицо, и Мирек с душой, ушедшей в пятки, обливаясь холодным потом, залепетал:

— Дяденька, не убивайте… Не убивайте, дяденька…

И вдруг чей-то очень знакомый голос, удивлённо произнёс:

— Мирек?.. Ты?

Это было так неожиданно, что хлопец смог лишь сдавленно прошептать:

— Я…

Луч фонаря чуть сдвинулся и, разглядев в его косом свете неизвестно как оказавшегося здесь Петровича, Мирек смог только пробормотать:

— Не убивайте… Пожалуйста…

— Да ты що несёшь, хлопчику, я ж тебе малого на руках носил. — Петрович рывком вытащил Мирека из ниши и, ласково встряхнув за плечи, вовсе уж буднично спросил: — Ты как тут оказался?

— Мы за Лером гнались, — ещё запинаясь от страха, ответил Мирек. — А тут як бахне…

— Ось воно що… — несколько растерянно протянул Петрович и закончил: — Ты смотри… А нам показалось…

— Так и хлопцы здесь где-то, — спохватился Мирек.

— Да стена же от взрыва вниз пошла. Они, наверно, там остались, — стал успокаивать Мирека Петрович и вдруг спросил: — За Лером почему бежали?

— Так это он же Сашку письмо сегодня принёс, будто Цыбульская с Нонкой в Польшу уезжают, а, оказалось, они не едут. И ещё он меня с Крыжом сводил, говорил в камине у Сашка дома от моего отца мне записка есть. Вот мы и хотели…

— Погоди, — остановил Мирека Петрович. — Выходит, это Крыж всё затеял?

— Про письмо не знаю, а про камин Крыж, точно. Он сам мне сказал.

— Эх ты, дурню, дурню… — Петрович приобнял Мирека за плечи. — Я ж тебя предупреждал, держись от Крыжа подальше.

— Так он говорит, отец… — слабо возразил Мирек.

— Какой отец? — сердито фыркнул Петрович. — Не знал он твоего отца вовсе. У этого сукина сына свой интерес, но мы с ним ещё разберёмся…

— А вы отца хорошо знали? — всё ещё не оправившийся от испуга, Мирек доверчиво прижался к боку Петровича.

— Знал и хорошо. Пока скажу тебе одно, с нами был твой отец, с нами. Но об этом как-нибудь потом, а сейчас слушай внимательно. Про меня не говори никому. Не помнишь ничего и всех делов. Бабахнуло, и ты побежал.

— Куда? — машинально спросил Мирек.

— Сюда. Иди за мной. Фонарик-то у тебя есть?

Мирек заглянул в нишу, подобрал выпавший из руки «жучок» и нажал рычаг. Динамка вжикнула, и тонкий лучик осветил Петровича.

— Годится, — кивнул Петрович и, сделав знак Миреку, быстро пошёл по коридору.

Мирек заспешил следом и сам не заметил, как они оба оказались возле малоприметного провала.

— Лезь сюда, — Петрович своим фонарём осветил приличных размеров дыру. — Спустишься, там коридор. Он тебя выведет к колодцу. Знаешь где?

— Знаю, — Мирек ужом скользнул в дырку и уже стоя внизу, отозвался: — Всё, я спустился!

— Ну то дуй! И хай щастыть тоби! — отозвался Петрович, и Мирек со всех ног помчался коридором.

Но не успел он пробежать и сотни шагов, как перед его глазами внезапно вспыхнули три или четыре сильных фонаря и кто-то невидимый грозно крикнул:

— Стой!.. Бросай оружие!

От неожиданности Мирек уронил «жучок» и замер на месте. Сразу же в световом конусе возникла мощная фигура, и вооружённый солдат остановился рядом с хлопцем. Солдат сделал попытку обыскать задержанного, но неожиданно опустил руки и удивлённо прогудел:

— Ты смотри… Это ж мальчишка…

За световым кругом послышался смех, и через минуту хлопца со всех сторон окружили солдаты. Они откровенно радовались такой встрече, но кто-то старший, погоны которого Мирек не мог рассмотреть в темноте, приказал:

— А ну, кончай базар! По местам. А хлопца к майору!

Миреку дружески дали по шее и завели в какой-то боковой ход. Там в углу, завешенном плащ-палаткой, сидел офицер и что-то читал в своем блокноте. Увидев Мирека в сопровождении солдата, он разозлился.

— Я ж приказал сюда не лазить! — похоже майор хотел выматериться, но сдержался и спросил: — Остальные где?

— Не знаю… Там как бабахнуло…