— Да, — подтвердил консьерж. — Кто-то звал на помощь. Что-то типа «мне плохо» или «ему плохо». Я не помню. Я думал, что мне снится.

— А голос? Опишите его, — Перегудов пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы установить связь убийства Боброва с личностью Елизарова.

— Глаза, пожалуй, помню, — сказал Игорь. — А что касается голоса, я их никогда не запоминаю. Мне сейчас кажется, что он говорил односложно. «Да». «Нет». Короткие слова. Рваные фразы.

— Еще что-нибудь помните?

— Больше ничего не помню.

— Ну а как он выглядел?

— Высокий. С усиками. И бородка аккуратная.

Сабуров, который все время разговора просидел позади следователя, протянул консьержу фотографию Елизарова.

— Он?

Игорь привстал.

— Нет, не похож. Вообще не похож. Этот, который приходил, худой. А здесь на фотографии полный мужчина. Разве что глаза…

— Взгляд? — переспросил Сабуров.

— Нет, не взгляд. Здесь, на фото, неуверенный. А тот смотрел прямо. Немного суховат. Ну а в общем нет. Не похож.

— А вот так, — Перегудов закрыл ладонью нижнюю часть лица на фотографии Елизарова.

Борода и усы скрылись под рукой. Видно было только глаза, линию лба и верхнюю часть переносицы.

— Трудно сказать, — замялся консьерж. — Вроде он, а вроде не он. У того, который приходил, волосы длиннее были.

— Что вы пили? — уточнил следователь.

— Водку. «Русский Размер»…

— Кто наливал?

— Он.

— А он был в перчатках или нет? — Сабуров выглянул из-за спины сыщика.

— Нет. Голая рука была.

— А сама кисть? Вы ее помните? Волосатая? Форма ногтей?

— Да не помню я. У него все время сползал на руку свитер, и он, когда наливал, поправлял рукав. Это я помню, но на руку я не смотрел. Поэтому, какая она была, я не помню.

— Ладно. Спасибо, — кивнул Перегудов, вставая. — Мы вас еще, возможно, побеспокоим. Поправляйтесь.

Поблагодарив оперативника, сотрудники прокуратуры направились к выходу.

— Что же получается, это не Елизаров, Виктор Алексеевич? — спросил Сабуров, спускаясь вслед за начальником по ступеням районного ОВД.

— Ты меня удивляешь, Володя! — усмехнулся следователь. — Это же элементарно, как говорил Шерлок Холмс. Елизаров мог изменить внешность. Наклеить усы и все остальное… Дело не в этом. Кстати, сегодня же отдай фотографию Елизарова художникам. Пусть сделают фоторобот. Добавят усы и французскую бородку…

— Виктор Алексеевич, а почему вы все-таки не хотите организовать слежку за Елизаровым? Давайте попробуем…

— Да, безусловно, это надо сделать. Но, к сожалению, я так полагаю, у нас нет времени, Володя. Пока мы получим необходимые санкции, это плюс еще два дня. А ты же видишь, он действует молниеносно и опережает нас. Кто следующий? Андрей Савельев или Тимур Ромащенко? А что мы получаем в ходе слежки? Доказательства? Пока мы все эти доказательства оформим как следует, он расправится со всеми… Понимаешь? Пока доказательства причастности Елизарова к убийству не найдены, — заговорил Перегудов после небольшой паузы, — давай сосредоточимся лучше на предотвращении следующего убийства. Савельев сегодня приезжает из-за границы. Я уже выяснил. Надо его взять под контроль. А где у нас Ромащенко? Ты узнал?

— Да. Ромащенко в наркологии на больничной койке. Передозировка наркотиков, — доложил Сабуров. — Его положили в палату люкс. Больница охраняется. И на самом этаже дополнительная охрана. К тому же он сейчас не один. За Ромащенко наблюдают врачи, родственники…

— Выходит, следующий на очереди у Елизарова — Андрей Савельев? Так? — пришел к выводу Перегудов. — Я поеду к нему, а ты, на всякий пожарный, возьми под контроль Ромащенко. Скажи, чтобы не пускали к нему посторонних. Ни при каких обстоятельствах. А лучше съезди туда сам и поговори с главврачом…

Сабуров согласно кивнул.

* * *

Елизаров велел таксисту остановить автомобиль за воротами двора. Расплачиваясь за проезд, он, не глядя, сунул водителю деньги. Сумма вдвое превышала цену проезда.

— Как договаривались, не задерживайся здесь, — бросил Елизаров, открывая дверцу машины.

Едва пассажир вышел из салона, автомобиль мягко тронулся и через мгновение скрылся за углом.

Дождавшись, пока «Рено», на котором приехал Савельев, развернется в глубине двора и уедет, Елизаров стремительно вошел в арку. Он видел, как за Андреем закрылась дверь подъезда. Владислав осмотрелся. Во дворе никого, кроме него, не было. Что ж, все складывается как нельзя лучше.

Он достал трубку сотового телефона и набрал номер.

— Когда ты приедешь? — его голос звучал требовательно. — Через десять минут? Хорошо. Жду во дворе.

Елизаров посмотрел на часы и медленно пошел по направлению к подъезду.

Открыть дверь можно было, только зная код. Кнопки два и восемь на замке западали. Елизаров наклонился и присмотрелся к поверхности остальных кнопок. Наиболее затертыми были еще две. С цифрами четыре и девять. Он попробовал три различных сочетания. После третьей попытки пружинка замка тихо щелкнула, и дверь приоткрылась. Елизаров шагнул в подъезд.

Пятиэтажный генеральский дом, построенный еще в первой половине двадцатого столетия, с высокими, не в пример современным постройкам, потолками квартир и длинными лестничными пролетами, был недавно отреставрирован. Правда, жильцы не удосужились пока поставить домофон. И это хорошо. Владислав осмотрелся. Прямо напротив входа, через который он и Андрей вошли в дом, с противоположной стороны лестничной площадки первого этажа находилась еще одна дверь. Через нее, очевидно, можно было выйти прямо на улицу с другой стороны дома, минуя двор. На каждом этаже было по две квартиры. Справа и слева от лестницы. Елизаров поднялся на пятый этаж и осмотрел лаз, ведущий на крышу. На дверце висел массивный навесной замок с толстой стальной дужкой.

Владислав вновь взглянул на часы. Прошло семь минут с того момента, когда он говорил по телефону. Он спустился на один пролет лестницы и подошел к окну. Во дворе дома уже стояла девушка и, оглядываясь по сторонам, высматривала Елизарова. Владислав поспешно спустился вниз.

— Где он живет? — спросил Елизаров. — Я заплачу. Как и обещал.

— Четвертый этаж. Десятая квартира, — после недолгих колебаний ответила девушка.

— Он сейчас один дома?

— Не знаю. Я у него не была.

— Позвони ему. Узнай.

Девушка замялась.

— А деньги? — нетерпеливо спросила она.

— После.

Елизаров извлек из внутреннего кармана бумажник. Отсчитав несколько сотен, он продемонстрировал девушке деньги. Однако, когда она потянулась за купюрами, Владислав сунул руку в карман плаща.