Лайла улыбнулась и засунула нож обратно за пояс.

У нее возникла идея.

IV

Келл сплюнул кровь на паркет. Был бы здесь Ри, он бы недовольно скривился. Но Ри здесь не было. Из его губ донесся глубокий голос Астрид:

– Где камень, мой миленький?

Келл попытался встать хотя бы на колени.

– Зачем он тебе? – пробормотал он, когда двое стражников поставили его на ноги.

– Захватить престол, разумеется.

– Престол у тебя уже есть.

– Да, в умирающем Лондоне. А знаешь, почему он умирает? Из-за вас. Из-за этого города и его корыстного, трусливого предательства. Вы сделали из нас щит и теперь процветаете, а мы гибнем. По-моему, будет справедливо, если я возьму этот трон в качестве компенсации.

– А дальше? – спросил Келл. – Бросишь брата в вашем разлагающемся мире, чтобы самой наслаждаться роскошью этого?

Ри холодно, сухо рассмеялся:

– О нет! Это было бы не по-сестрински. Мы с Атосом будем править вместе. Рука об руку.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы восстановим равновесие между мирами. Снова откроем двери или, скорее, выломаем их и создадим одну, которая всегда будет оставаться открытой, чтобы любой мог перемещаться туда и обратно. Если угодно, так сольются два наших славных Лондона.

Келл побледнел. Даже когда двери не были заперты, они оставались дверьми. И их держали закрытыми. Открытая дверь между мирами не просто представляет опасность. Это сделает оба мира нестабильными.

– Камень не настолько мощный, чтобы это сделать, – он пытался говорить уверенно, однако уверенности не было: ведь камень же проделал дверь для Лайлы. Впрочем, проткнуть тряпку иголкой – совсем не то же самое, что разорвать ткань надвое.

– Ты уверен? – усмехнулась Астрид. – Наверное, ты прав: одной половины камня маловато.

У Келла кровь застыла в жилах.

– Одной половины?

Губы Ри искривились в улыбке.

– Разве ты не заметил, что он расколот?

Келл прикрыл глаза.

– Зазубренный край…

– Атос таким и нашел его – расколотым надвое. Понимаешь, ему нравится искать сокровища. Всегда нравилось. В детстве мы рылись в камнях на берегу и искали что-нибудь ценное. Он так и не избавился от этой привычки. Просто поиск стал чуть более изощренным. Чуть более целенаправленным. Конечно, мы знали, что в чистке после падения Черного Лондона были уничтожены все предметы оттуда, но он был уверен, что найдет какую-то вещь – все равно какую, – которая поможет спасти наш умирающий мир.

– И нашел, – выдохнул Келл, так сильно сжав кулаки, что металлические наручники впились в запястья.

Гладкие, ничуть не острые края давили, причиняли сильную боль, но, как он ни старался, порезаться не получалось. Келл уставился на собственную кровь на полу, однако стражники удерживали его мертвой хваткой.

– Он упорно искал, – продолжила Астрид голосом Ри. – Нашел пару бесполезных вещей, спрятанных в надежном месте: блокнот, лоскут ткани, и вдруг – о чудо! – обнаружил камень. Конечно, расколотый надвое, но я уверена, ты заметил, что это ничуть его не портит. Это же магия, как ни крути. Пусть разделенная, но не ослабленная. Две половинки остаются связанными, даже если они находятся порознь. Каждая из них сильна сама по себе и способна изменить мир. Но, понимаешь, они нужны друг дружке. Взаимно притягиваются. Если капли твоей крови хватает, чтобы проделать в стене между мирами дверь, представь, на что способны две половинки камня.

«Они могут снести саму стену, – подумал Келл. – Разорвать реальность на куски».

Пальцы Ри побарабанили по спинке стула.

– Признаюсь, это была моя идея – дать тебе камень, чтобы ты пронес его сюда.

Келл скривился.

– Почему не поручить это Холланду? – спросил он, вновь стараясь выгадать время. – Он ведь доставил кулон принцу.

Астрид растянула губы Ри в улыбке и легко провела пальцем по щеке Келла.

– Я выбрала тебя.

Рука Ри поднялась выше и вцепилась Келлу в волосы. Астрид подалась вперед, прижалась щекой чужого тела к окровавленной щеке Келла и прошептала ему на ухо:

– Я же когда-то говорила тебе, что завладею твоей жизнью.

Келл отпрянул, и Астрид опустила руку.

– Кроме того, это вполне разумно, – со вздохом сказала она. – Если что-то пойдет не так и Холланда поймают, вина ляжет на нашу корону, и у нас больше не будет другого шанса. Если же что-то пойдет не так и поймают тебя, вина ляжет на твою голову. Я наслышана о твоем хобби, Келл. Думаешь, завсегдатаи «Горелой кости» умеют хранить секреты? В моем городе ничего не остается незамеченным, – она щелкнула языком. – В то, что камень пронес королевский слуга, привыкший протаскивать запрещенные вещицы, не так уж трудно поверить. И если все пройдет так, как надо, и мне удастся завладеть этим дворцом и этим королевством, мне не надо будет бояться, что ты где-то борешься против меня. Ты будешь на своем месте – у моих ног.

В ладони Ри затрещала темная энергия, и Келл приготовился к неизбежному, но, похоже, Астрид не удалось с ней справиться – помешало почти полное отсутствие способностей у принца. Молния выстрелила влево и ударила в металлический столбик кровати.

Келл сдавленно фыркнул.

– Надо было выбрать тело получше, – сказал он. – Мой брат никогда не отличался талантом к магии.

Астрид посмотрела на пальцы Ри.

– Все равно, – сказала она. – В моем распоряжении целая семейка.

У Келла возникла идея:

– Почему бы тебе не попробовать кого-то посильнее?

– Это тебя, что ли? – невозмутимо спросила она. – Хочешь, чтобы я повеселилась и в твоей шкуре?

– Хочу посмотреть, как у тебя это получится, – хмыкнул Келл. Только бы заставить ее снять амулет и надеть на него, Келла…

– Я бы с радостью, – пробормотала она и сухо добавила: – Но я не могу вселиться в тело антари. На вас заклятие не действует. – У Келла оборвалось сердце. – Я знаю об этом, и ты тоже. Так что зря старался. – Ри повернулся и взял со стола нож. – А вот заклятие принуждения, – сказал он, любуясь блестящим лезвием, – это другое дело.

Пальцы Ри сжали клинок, и Келл рванулся, но бежать было некуда: стражники крепко его держали. Принц неторопливо подошел, медленно срезал пуговицы с рубашки Келла и обнажил его грудь с гладкой, светлой кожей.

– Так мало шрамов, – Ри приставил к ней острие ножа. – Мы это исправим.

– Ни с места! – донесся голос с балкона.

Лайла. Одета она была по-другому – в черный камзол и рогатую маску – и стояла на перилах, держа в одной руке револьвер, а другой ухватившись за балконную дверь.