Свифт и Уотсон видели в небе предметы, которые…

Да ведь всего за два месяца до того: лошадь и сарай…

Мы продолжаем рассматривать наблюдения астрономов, признавая, что то самое, что дает им жизнь, питает их, связывает их вместе — в то же время сокрушает их, оставляя лишь призрачных отблеск независимого существования. Вне системы они вообще не могли бы существовать: разве что спорадически и мимолетно. Они систематизированы: они не смеют выходить за рамки поставленных системой условий; они не должны прорываться к самим себе.

Две великие заповеди:

Ты не должен разрывать Непрерывность.

Ты должен пытаться.

Мы продолжаем заниматься этими отвергнутыми данными, некоторые из которых — многие из которых — в высокой степени приемлемы. Это система оттягивает назад собственные вариации, как Земля тянет к себе Маттерхорн. Это система питает и вознаграждает и она же вымораживает жизнь холодом пренебрежения. Мы заметили, что до провозглашения анафемы ортодоксальные журналы довольно свободно публикуют не вписывающиеся в систему сообщения.

Все сущее сливается с чем-то еще.

Это Непрерывность.

Так система расплывается и становится невидимой, когда мы пытаемся рассмотреть ее.

Мы много жалуемся. По крайней мере мы не так тупы, чтобы думать, что знаем, на что именно жалуемся. Мы говорим с кажущейся определенностью: «система», но основываемся на наблюдениях членов этой самой системы. Или вот что мы делаем: подбираем забытые ереси ортодоксов. Конечно, «система», не имеющая реальных очертаний, расплывется и расползается по швам. Свифт встает против системы — Локьер оттягивает его назад; но затем Локьер выходит за рамки со своей «метеоритной гипотезой», и теперь уже Свифт, в свою очередь, представляет систему. Состояние, представляющееся нам типичным для всех промежуточных феноменов; или что ничто на самом деле не представляет самое себя, если его части в любой момент могут противоречить друг другу. Мы говорим об астрономах — как будто существуют настоящие астрономы, — отдавших свою самостоятельность системе — как будто существует настоящая система, но за этой системой явно скрывается Дух Эпохи, и растворение в нем всего единичного.

Тела, которые выглядят как темные тела, и свечение, которое может оказаться солнечным светом, отраженным от межпланетных… объектов, масс, конструкций…

Огни, которые видели на Луне или около Луны.

В «Philosophical Transactions» (82–27) сообщение Гершеля о множестве светящихся точек, которые он видел на Луне (или вблизи) во время затмения. Почему они светятся, когда вся Луна в тени — трудный для нас вопрос, однако позднее мы признаем — или не признаем, — что светящиеся объекты много раз наблюдали вблизи этой Земли ночью.

Однако многочисленность — новый фактор или новое затруднение в нашем расследовании…

Новое свойство межпланетных жителей или оккупантов…

Толпы миров — или созданий — может быть, крылатых — я не удивлюсь, если мы в конце концов обнаружим ангелов — или механических созданий — караваны небесных странников…

В 1783 и в 1787 годах Гершель снова сообщает об огнях на или вблизи Луны и предполагает в них вулканы.

Слово Гершеля в глазах ортодоксов весит не более, чем слово Лескарбо. Его наблюдениями пренебрегли.

Яркие пятна видят на Луне в ноябре 1821 года («Proc. London Roy. Soc.», 2-167). Еще четыре случая наблюдает Луммис («Treatise on Astronomy», стр. 174).

О движущемся свете сообщали в «Phil. Trans.» (84-429). Автору он напомнил звезду, движущуюся на фоне Луны: «Что я, как только осмыслил свое впечатление, счел невозможным». «Это было постоянное, ровное свечение на темной части Луны». Я полагаю, слово «постоянное» относится к светимости.

В «Report of the British Association» (1847-18) приводится наблюдение Ранкина: светящиеся точки на затененной части Луны во время затмения. Этому наблюдателю они показались отражениями звезд. Это не слишком резонное объяснение: однако в «Annual Register» (1821 -687) мы видим сообщение о свечении, не связанном со звездами, поскольку оно перемещается вместе с Луной: наблюдалось три ночи подряд, по сообщению капитана Кэйтера. См. «Quart. Jour. Roy. Inst.» (12-133).

«Phil. Trans.» (112–237):

Сообщение Кейптаунской обсерватории: беловатое пятно на темной части лимба Луны. Наблюдались и три более мелких огня.

Зов позитива в аспекте единичности, или однородности, или полноты. В поступающих данных я сам ощущаю его. Леве-рье рассмотрел более двадцати наблюдений. Неодолимое искушение рассматривать их все как относящиеся к одному феномену. Это проявление универсальной склонности. Большинство наблюдений настолько не согласуются ничем, кроме представления об управляемых, не имеющих постоянной орбиты мирах, что он закрыл глаза более чем на три четверти данных: он выбрал шесть, которые могли дать ему иллюзию полноты как относящиеся к одной планете.

Или пусть у нас есть данные о множестве темных тел — мы все-таки склонны считать одно из них главным. Темные тела дрейфующие или целенаправленно плывущие в межпланетном пространстве — и я признаю, что одно из них — вождь всех темных тел.

Меланик.

Огромное темное тело с крыльями супернетопыря или беспросветно-черная суперконструкция: скорее всего сотворенная Князем Зла.

Год анафемы, 1883 год:

Лондонская «Times», 17 декабря 1883 года:

Выдержка из письма Хикса Пашоу: что в Египте 24 сентября 1883 года он видел в бинокль «громадное черное пятно в нижней части Солнца».

Возможно, солнечное пятно.

Однажды ночью астроном смотрел в небо, и тут что-то затемнило звезду на три с половиной секунды. Поблизости был виден метеор, но его след мгновенно пропал.

Этим астрономом был Вольф («Nature», 86-528).

Следующий факт — самый сенсационный из всех наших данных, хотя он очень прост. Профессор Хейс наблюдал темное тело величиной в одиннадцать градусов дуги, медленно двигавшееся через Млечный путь. («Report of the British Association», 1867-426).

Одна из квазипричин для допущения, что не имеющие орбит миры управляются — то, что у нас почти нет сведений о столкновениях между ними: конечно, наперекор гравитации, они могут без правления, подобного человеческому, отклоняться друг от друга, как отклоняются кольца дыма — очень по-человечески. Однако в «Knowledge», от февраля 1894 года, приводится две фотографии кометы Брука, явно столкнувшейся с каким-то темным телом в октябре 1893 года. Мы говорим «столкнулась с чем-то»: профессор Барнард называет это: «вошла в какую-то плотную среду, которая расколола ее». Насколько я могу судить, она просто столкнулась с ледяным полем.

Меланик.

Что на крыльях летучей мыши он шныряет над этой Землей и над другими мирами, возможно, выхватывая с них что-то: крылья, или крылообразные отростки, или перепонки в сотни миль в размахе — суперзлодей, эксплуатирующий нас. Под Злом я подразумеваю то, что нас использует.