Некоторое время в толпе вокруг баронессы царило оживленное перешептывание, а потом кто-то выкрикнул:

— А он и в самом деле убил косолапых?

Обозначенный охотник молча достал из сумки медвежьи хвосты и продемонстрировал восхищенно загудевшим зрителям. Но баронессу больше интересовал другой аспект рассказа:

— Разве граф не опасается в будущем лишиться построенного замка?

— Зачем опасаться? — недоумевал семидесятилетний жрец, когда надо превращающийся в опытного лгуна, интригана и афериста. — Можно ведь смотаться в столицу и заблаговременно договориться с кем надо. Это же так просто.

Наверняка и у этой Жанет в округе имелось несколько кусков общественной земли, которые она бы с радостью присоединила к своему баронству. Поэтому с той самой секунды четверка незнакомцев перестала интересовать толстушку совершенно. Она отдала команду быстрее гнать в поместье, и уже через несколько минут оставшиеся на месте путники интенсивно отплевывались от поднявшейся пыли. Додюр еще и возмущался при этом, но не на пыль, а на своего старшего по возрасту товарища:

— Ну ты и врать горазд! Столько всего нагородил.

— Признаться, я тоже переживал, — добавил Виктор.

— Ничего, — усмехался жрец. — Зато как все складно и толково в итоге получилось. Сейчас они зашевелятся, как муравьи после камня, брошенного в муравейник.

— А нам это на руку? — осадила его княгиня. — Только и не хватало, чтобы вся озабоченная новшествами знать ни с того ни с сего ринулась в столицу качать права и выпрашивать привилегии.

— Как раз нас это устраивает. Чем большая масса людей сейчас помчится в главный город, тем и мы себя там вольготнее будем чувствовать. Уж поверьте мне, человеку, хорошо сведущему в закулисной политике и черной дипломатии. Отныне властным структурам княжества придется отбиваться от собственных просителей, и они практически перестанут обращать внимание на странных людей, в которых можно заподозрить чужестранцев. Как раз мы успеем освоиться на месте, все тщательно расспросить и отыскать пути-подходы к тому самому озеру. Ведь вы не надеетесь, что нас возле самой большой тайны Шлема ждут с распростертыми объятиями?

— Ну это понятно, — согласился Менгарец. — Но все равно ты рисковал, оперируя такими сомнительными данными.

— Неважно. Главное, что драка не состоялась, — ораторствовал жрец. — А у нас появилась небольшая, но вполне правдоподобная отговорка на тему "кто мы такие". Мало того, предлагаю во время обеда посетить трактир и еще там, рассредоточившись за столами, попытать у разговорчивых завсегдатаев что, где и как.

— Правильно, — неожиданно поддержала его Аристина. — Кто владеет информацией, тот имеет силу.

— Старо как мир! — рассмеялся Виктор. — Но тем не менее актуальности не теряет. Отдохнули? Тогда вперед! И давайте подыщем место для общения с орлами. Все-таки надо согласовать место их предстоящей ночевки заранее и оговорить наши контакты на завтра.

Тронулись в путь, хотя теперь ехали спокойно и размеренно. Несколько удивляли громадные телеги, которые на пути появлялись с каждым километром все чаще и чаще. Из столицы телеги и повозки двигались закрытые плотными тканями, а обратно — полные местной сельскохозяйственной продукции. То есть налицо имелось важное транспортно-грузовое сообщение. Хотя на других дорогах подобное могло и отсутствовать.

А ближе к обеду путешественники выбрали самый внушительный трактир, который им попался по дороге, и завернули туда пообедать да порасспросить столующихся.

Благо что путников в обеденном зале оказалось предостаточно. Как и намеревались, каждый уселся отдельно, попросив разрешение за теми столами, где имелось несколько свободных мест, заказали из блюд, что кому нравится, а для лучшей болтовни сотрапезников еще и выставили на стол по кувшину вина.

Но как ни старались мужчины, все они втроем хорошо если насобирали столько же информации, сколько выпытала Аристина. Княгиня весьма ловко подсела в женскую компанию каких-то белошвеек, которые ехали на большом дилижансе в столицу, и выведала от них, притворяясь пусть и богатой, но провинциальной дурочкой, огромную кучу полезных разностей. И, собрав вкупе всю остальную информацию, путешественникам теперь оказалось гораздо легче определиться с дальнейшими действиями.

Так, например, выяснилось, что после пересечения большой реки на территории, непосредственно прилегающей к столице, вообще запрещено ношение какого-либо холодного оружия. Любого. Даже воины клана рыцарей были обязаны складывать свои мечи в багажные сумки. О таком понятии, как дуэль или схватка с оружием, в той части княжества вообще не ведали.

Комментируя потом данный нонсенс в обсуждении, Фериоль поражался:

— Ничего не понимаю! Как же они тут живут?

— В этом как раз ничего странного, — отвечал Виктор. — Все поколения Гранлео только и готовили для себя полностью безопасное паломничество по этой земле. Вспомни, ведь он входил сюда один, в лучшем случае с членами семьи, и, как мы знаем, был смертен. А при таком мирном существовании здешних обывателей Гранлео ничего не грозило.

— Нуда, нуда… Путешествуй да наслаждайся. Плюс его Уникальные умения и возможности.

Вторая важная новость, что через неделю, к следующему выходному дню, в столице готовится торжественная помолвка старшего княжеского сына. Кандидатура невесты никому не известна по той причине, что княжич до сих пор не определился с выбором для себя второй половинки. Но ровно через неделю он должен во всеуслышание назвать имя избранницы. Такова воля отца, всемогущего князя, правителя Керранги. Причем белошвейки со смехом утверждали, что молодой повеса до сих пор весьма интенсивно выискивает подходящую кандидатку, практически не прекращая явно затянувшийся на месяцы мальчишник. Именно по этой причине отец и возжелал поставить решительную точку в разгульной холостяцкой жизни тридцатилетнего сыночка.

Довольно подробно удалось узнать, как и где останавливаться в столице. Там бывал почти каждый житель Керранги, так что хватало информации и о дешевых, и о дорогих гостиницах, и о порядках, в них царящих. Ну а в средствах путники не были стеснены изначально.

Важной оказалась и местная религиозная идеология. Про гибель императора Гранлео знали все. Но ни печали, ни ажиотажа это не вызывало. Только вот это не означало полного равнодушия или неверия! На более настойчивые вопросы о судьбе погибшего кумира собеседники отмахивались: "Куда он денется? Не через год, так через двадцать вернется!" Причем говорили это с такой глубокой, непоколебимой верой, что мурашки по телу пробегали. Настолько за девятьсот лет жестокая пропаганда вбила в головы единственно верную мысль: Гранлео бессмертен!

Спорить с подобными утверждениями никто из отряда благоразумно не стал, но зато отвели душу в шумном споре между собой, когда после трактира вновь тронулись в путь. И больше всего возмущался именно Виктор:

— Ну до чего ограниченные, отупевшие люди! Никто никогда из мертвых не восставал, и они об этом знают. А вот про Гранлео — совсем иное в головешки вбито.