Шейд: «Сударь, нам всем бывает трудно подступиться к этому имени» (смеется).

Профессор Хёрли: «Вспомните французское слово „шина“, рипоо».

Шейд: «Дорогой мой, я боюсь, вы только надкололи это затруднение» (громко хохочет).

«Шина лопнула, — ввернул я. — Да, — я продолжал, повернувшись к Пардону, — я, конечно, говорю по-русски. Видите ли, это был, по крайней мере у земблянской знати и при дворе, модный язык par excellence, куда более, чем французский. Теперь, разумеется, все это переменилось. Теперь насильно обучают низшие классы говорить по-русски».

«А мы разве не пытаемся тоже преподавать русский язык в школах?» — спросил «розовый».

Тем временем в другом конце комнаты молодой Эмеральд совещался с книжными полками. Теперь он вернулся с томом иллюстрированной энциклопедии А–З.

«Вот, — сказал он, — вот он, этот король. Но посмотрите, он молод и хорош». («О, это не годится!» — завопил немецкий гость.) «Молод, хорош и одет в разукрашенный мундир, — продолжал Эмеральд. — Просто расфуфыренная куколка».

«А вы, — проговорил я спокойно, — щенок с грязным воображением, в грошовом зеленом пиджаке».

«Да что я такое сказал?» — спросил у присутствующих молодой инструктор, разводя ладонями, словно ученик Христа в «Тайной вечере» Леонардо.

«Что вы, что вы, — сказал Шейд, — я уверен, Чарльз, что наш молодой друг не имел намерения оскорбить вашего государя и тезку».

«Он не мог бы, даже если бы хотел», — безмятежно заметил я, обращая все в шутку.

Джеральд Эмеральд протянул мне руку, — в момент написания сего она все еще остается в том же положении.>>>

Строки 895–899: Чем больше я вешу… или эти брыла

В черновике вместо этих гладких и отвратительных строк стоит

895 Я питаю некоторую слабость, признаюсь,

К пародии, последнему прибежищу остроумия:

«Когда в природе, в споре преобладает стойкость

Жертва колеблется, и победитель проигрывает».

899 Да, читатель, Поп…

>>>

Строка 920: Волоски вставать дыбом

Альфред Хаусман (1859–1936), чей сборник «Шропширский паренек» соперничает с «In Memoriam» Альфреда Теннисона (1809–1892), являясь, — быть может, (нет, вычеркнуть это малодушное «быть может»!), — величайшим достижением английской поэзии за сто лет, говорит где-то (в каком-то предисловии?) совершенно противоположное: от восхищения вставшие дыбом волоски ему мешали бриться; но поскольку оба Альфреда, несомненно, пользовались обыкновенной бритвой, а Джон Шейд — старинным лезвием «Жиллет», причиной разногласия могло быть пользование различными инструментами.>>>

Строка 922: Благодаря «Нашему Крему»

Это не совсем точно. В объявлении, которое здесь имеется в виду, борода поддерживается пузырчатой пеной, а не кремоподобным веществом.

После этой строки, вместо строк 923–930, мы находим следующий легко перечеркнутый вариант:

Все художники рождались в веке, который они называли

Жалким; мой же хуже всех:

Век, полагающий, что

Для изготовления межпланетных

Бомб и кораблей нужен гений с иностранной фамилией,

Когда любой осел может сварганить эту дрянь;

Век, в котором свора жуликов может застращать

Селенографа; смехотворный век,

Считающий, что доктор Швейцер — мудрый человек.

Зачеркнув это, поэт примерил другую тему, но вычеркнул и ее:

Англия, где поэты возносились всех выше, ныне

Хочет, чтобы они волочили ноги и чтоб Пегас пахал;

Ныне торгаши прозой из Grubby Group[27],

Писатель-моралист, сычеподобный болван,

И все Социальные Романы нашего века

Оставляют на странице всего лишь щепоть угольной пыли.

>>>

Строка 929: Фрейд

Мысленным оком я снова вижу, как поэт буквально валится на свою лужайку, колотя по траве кулаком, и трясется, и завывает от хохота, а я сам, доктор Кинбот, с потоком слез, стремящимся по моей бороде, пытаюсь связно читать лакомые кусочки из книги, которую я стащил из аудитории: ученой работы по психоанализу, которой пользуются в американских колледжах, — повторяю, пользуются в американских колледжах. Увы, я нахожу всего только две цитаты, сохранившиеся в моей записной книжке:

«По ковырянию в носу наперекор всем запретам или когда юноша просовывает все время палец сквозь петлицу… учитель-аналитик знает, что аппетит сластолюбца не знает предела в своих фантазиях».

(Цитируется профессором К. из книги д-ра Оскара Пфистера «Психоаналитический метод», 1917 г., Нью-Йорк, с. 79.)

«Шапочка из красного бархата в немецкой версии „Красной Шапочки“ есть символ менструации».

(Цитируется профессором К. из книги Эриха Фромма «Забытый язык», 1951 г., Нью-Йорк, с. 240.)

Неужели эти скоморохи в самом деле верят в то, что они преподают?>>>

Строка 934: Большие грузовики

Должен сказать, что я не помню, чтобы очень часто слышал, как «большие грузовики» проезжают в нашем районе. Громкие автомобили — да, но не грузовики.>>>

Строка 937: Старой Зембли

Сегодня я усталый и грустный комментатор.

Параллельно левому краю этой карточки (его семьдесят шестой) поэт написал накануне смерти строчку (из «Второго Послания» Попа в «Рассуждении о человеке»), которую он, может быть, собирался привести в подстрочном примечании:

В Гренландии, Зембле или Бог знает где…

Так это все, что старый предатель Шейд мог сказать о Зембле, — моей Зембле? Пока сбривал свою щетину? Странно, странно…>>>

Строки 939–940: Жизнь человека, и т. д.