Он оказался в прихожей, не зная, где находится дверь ее квартиры.

Неожиданно находящаяся перед ним дверь открылась, и появилась Лесли.

Она была в джинсах и в старой, измазанной краской, блузе. Волосы повязаны платком. На ногах старые тапочки, заляпанные краской. В руке она держала валик для краски. Две-три капли краски присохли к щекам.

Ее глаза широко раскрылись. В тусклом свете прихожей он не разглядел, как она побледнела.

— Ну и ну! Представить не могла, что увижу вас здесь, — сказала она, улыбаясь.

— Ух, — улыбнулся Джордан. — Мне кажется, я выбрал неподходящее время.

— Что вас привело сюда? — спросила она. — У вас дела в городе?

— Не совсем так, — сказал он. — Можно сказать, был поблизости и решил заглянуть к вам. Думаю, мне надо было предварительно позвонить.

Воцарилась пауза, очень мучительная для Джордана. Он видел, что застал ее в неудобное время. Возможно, она очень рассержена его незваным визитом.

Она улыбнулась.

— Что ж, коль вы здесь, то проходите. Боюсь, в данный момент мои апартаменты не пригодны для приема гостей, но добро пожаловать.

Она отступила, пропуская его. Мебель и пол в комнате были прикрыты материей. Эта маленькая квартирка, возможно, была уютной, если бы не забрызганные краской покрытия.

Закрыв дверь, она посмотрела на него с любопытством. Она обратила внимание, что его брюки, ботинки, рубашка и пиджак были от лучших модельеров мира. Он не задумывался о том, что привычная для него одежда стоит, вероятно, больше ее месячной зарплаты.

Ее оценивающий взгляд пропал, когда их глаза встретились. Лесли отвела взгляд, почувствовав себя неловко.

— Может быть, мне лучше уйти? — спросил он.

Но самообладание уже вернулось к ней.

— Отчего же, — сказала она, — прошу вас, чувствуйте себя удобно, хотя обстановка для этого сегодня неподходящая.

Джордан с трудом скрыл вздох разочарования. Видно было, что она занята и не готова принимать его. С другой стороны, от ее вида в старой, выпачканной краской одежде и изящных пальцев, держащих валик для краски, у него перехватило дыхание.

Он отчаянно искал выхода из сложившейся ситуации и нашел.

— Почему бы мне не помочь вам? — спросил он. — Мы сможем сделать работу в два раза быстрее.

Джордан пытался найти более убедительные слова, но они не приходили на ум. Его предложение выглядело абсурдным, и он был уверен, что она его не примет.

Но Лесли удивила его.

— Ну, раз вы понимаете, во что ввязываетесь, то — пожалуйста, — сказала она, смеясь. Тут ее взгляд снова упал на его одежду. — Но я не могу вам позволить заниматься покраской в такой красивой одежде, — сказала Лесли.

Джордан совершенно не думал, во что одет. Он смотрел только на нее.

— Нет ли у вас старой рубашки или чего-нибудь другого, чтобы я мог надеть? — спросил он.

— Хм, — пробормотала Лесли, насупив брови. — Дайте подумать.

Лесли положила валик в банку с краской и быстро вышла в другую комнату. Джордан слышал, как она открыла шкаф и рылась, отыскивая что-то.

Через несколько минут Лесли вернулась, держа в руках старый комбинезон.

— Это комбинезон моего отца, — сказала она, протягивая его Джордану. — Я надеваю его, когда занимаюсь починкой машины. Он вам коротковат, но, думаю, для работы сгодится.

Джордан снял пиджак и начал натягивать комбинезон. Он действительно оказался слишком коротким для него, и обшлага его дорогих брюк торчали из штанин. Вид у него был далеко не презентабельный.

— Не думайте, что я незнаком с тяжелой работой, — сказал он шутливым тоном. — Уверен, мы были беднее вас. К тому же у вас не было трех братьев и двух сестер, да еще дальней кузины, или тети, или дяди, спящих в дальней комнате. В свое время мне пришлось не раз заниматься покраской.

Джордан взял в руки валик.

— Вот, — сказал он. — Учитесь, молодая леди.

Она нашла другой валик и присоединилась к нему. Скоро стена гостиной была закончена, и они открыли вторую банку краски. Совместная работа спорилась.

Когда работа в гостиной была закончена, Лесли положила валик.

— Пить очень хочется, — сказала она. — Не хотите ли чашку чаю со льдом?

Джордан обернулся, и она увидела каплю краски на его щеке и несколько капель на ботинках.

— О, посмотрите на свои шикарные ботинки, — вскрикнула она. — Подождите, я сейчас принесу жидкость для удаления пятен. Мне надо было найти вам что-то на ноги.

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Я почищу их после.

Они пили освежающий час со льдом, сидя на покрытой чехлом софе. Момент был подходящим для разговора, но он не клеился. Казалось, оба не находили подходящих слов. Джордан то и дело посматривал на лицо Лесли. На нем прибавилось несколько пятен краски, которые странно, но в то же время очаровательно контрастировали с веснушками. Он знал, что под платком скрываются чудесные, пышные волосы. Лесли сидела, закинув ногу на ногу, и он видел очертания красивых длинных ног под джинсами.

Джордан отвернулся, не в силах скрыть боль в сердце.

— Думаю, нам надо продолжить. Если постараться, то мы управимся со столовой за один час. А как насчет остального помещения? — проговорил Джордан.

— Я все выкрасила на прошлой неделе, — сказала она. — Осталось только это.

— Итак, приступим? — улыбнулся он, вставая.

Они работали в молчании. Джордан испытывал удовольствие и одновременно панический ужас, пока они ловко и быстро покрывали стены столовой краской. Работа спорилась, она не отвергала его присутствия и помощи. Но что дальше? Что он скажет ей?

Его напряжение все больше возрастало, когда они накладывали последние мазки на стены столовой. Закончив работу, они прошли в гостиную. Чашки все еще стояли на кофейном столике, остатки чая превратились в бледно-оранжевую жидкость.

Джордан думал, что сказать.

— Кажется, мы закончили, — вот все, что он мог придумать.

Лесли казалась немного печальной. Выражение лица было трогательно задумчивое.

Чувство боли в сердце усилилось, и он отвел взгляд. Начал снимать комбинезон.

Лесли снова обратила внимание на его ботинки; на них появилось еще несколько пятен краски.

— Позвольте, я принесу жидкость для удаления краски, — сказала она.

Вернувшись из кухни с банкой жидкости и тряпкой, она начала снимать пятна краски, стоя перед ним на коленях.

При виде ее стройного, красивого тела, склоненного перед ним, словно она была мальчишкой-чистильщиком, ее тонких рук, последнее отчаянное сопротивление Джордана было сломлено: рука непроизвольно потянулась к концу платка на ее голове. Узел легко развязался, и кудрявые волосы заблестели, как радуга после дождя.