Схема падений авиабомб и артиллерийских снарядов относительно линкора «Октябрьская революция» 22 сентября 1941 г.

Согласно отчету по ПВО КБФ в отражении налетов 21 сентября участвовали 22 батареи зенитной артиллерии, израсходовавшие 3024 снаряда и сбившие семь самолетов противника. Потеря семи машин вроде бы не подтверждается противником — но два истребителя-бомбардировщика были сбиты точно, по-видимому, это работа зенитчиков с «Сильного» и «Славного». Оба летчика воспользовались парашютами и были спасены гидросамолетом Не-59.

22 сентября авиационные удары по Кронштадту и кораблям в его гаванях и на рейдах продолжились. На этот раз ссылаться на элемент внезапности советским зенитчикам не приходилось. Однако флот вновь понес потери. События развивались следующим образом. В 14:40 начался первый налет, в котором участвовало по данным постов ВНОС 17 Ju-88, 7 Ju-87 и 6 Me-109. Одновременно по Кронштадту вела огонь артиллерия противника. Первыми жертвами авиации в 15:00 стали ремонтировавшийся у заводской стенки сторожевой корабль «Вихрь» и эсминец «Сильный». Правда, если первый затонул, то второй остался на плаву.

К началу налета «Сильный» вел огонь по позициям германских войск с Восточного рейда. Авиабомба попала в кормовую надстройку, в результате чего возник пожар, пришлось затопить артиллерийский погреб. Другая бомба упала в десяти метрах от борта, в корпусе образовалось около 300 пробоин. К моменту налета авиации эсминец имел введенными два главных котла, по одному в каждом эшелоне. Поэтому хотя из-за выхода из строя электрооборудования корабль обесточился, но турбонасосы работали, а потому борьба за живучесть была обеспечена как пожарной водой, так и водоотливной системой.

Из-за опасения взрыва кормовых погребов от пожара, по приказанию командира БЧ-5 затопили погреба № 3, 4, 5 и 7. Чуть позже, по приказанию командира корабля, затопили также погреб № 2, в котором произошло возгорание пороха. Поскольку главную угрозу для эсминца представляли пожары, в том числе на верхней палубе, то весь 76-мм боезапас, находившийся в кранцах первых выстрелов и у орудий главного калибра, полетел за борт. По этой же причине по приказанию командира корабля произвели выстрелы торпедами из торпедных аппаратов и сбросили за борт глубинные бомбы. После локализации пожара эсминец отбуксировали в гавань, где окончательно осушили затопленные помещения.

В доке «Памяти трех эсминцев» находился эсминец «Грозящий». С небольшим промежутком одна бомба попала в сам корабль, а одна разорвалась в доке по корме эсминца. Также поблизости разорвались два артиллерийских снаряда. Естественно, корабль получил ряд повреждений. Но самое страшное, что в нарушение правил постановки кораблей в док, на «Грозящем» имелось порядка 200 т мазута. Его воспламенение повлекло за собой взрыв топливной цистерны и сильный пожар.

Осколочные повреждения от близких разрывов авиабомб и снарядов получили подводная лодка Щ-302, спасательное судно «Сигнал», тральщик Т-206. Опять досталось «Марти», у которого артиллерийскими осколками вывело из строя оба кормовых крана. Кроме этого, бомбы попали в корпусной цех Морского завода, а также разрушили по одной стенке в доках Сургина и «Трех эсминцев».

Схема падения авиабомб в районе эсминца «Грозящий»

Второй налет начался в 16:35. В нем участвовало по данным постов ВНОС 12 Ju-88 и 3 Ju-87. Барражировавшие над Кронштадтом девять советских истребителей воспользовались отсутствием истребительного прикрытия германских самолетов и совместно с зенитчиками бомбардировщики к кораблям не допустили. В этот день к 1-му полку зенитной артиллерии присоединился 82-й отдельный дивизион зенитной артиллерии. Всего 23 зенитные артиллерийские батареи израсходовали 1687 снарядов. Они претендуют на три уничтоженных Ju-88, еще два таких самолета и один Ju-87 якобы сбили истребители. По германским данным погиб лишь штурман одного Ju-88A-5 из состава 4/KG77.

В отличие от предыдущего дня, 23 сентября выдалось безоблачным. Поэтому 23 Ju-88 и 6 Me-109, появившиеся у Кронштадта в 11:45, заходили со стороны солнца, для чего им пришлось подняться до 4000–6000 м — это как раз высоты, на которых огонь нашей артиллерии был наиболее эффективным[62]. Затем последовали еще четыре налета: в 13:10 — 7 Ju-88, в 13:20–30 Ju-88 и 5 Ju-87, в 14:30–10 Ju-88, 8 Ju-87 и 4 Ме-109, в 17:45 — 9 Ju-88 и 3 Ме-109. Состав авиации дан по сообщениям постов ВНОС, но они часто путали не только Ju-87 и Ме-109, что как-то объяснимо, но и Ju-87 с Ju-88.

К моменту начала налета над Главной базой барражировало три истребителя И-153. При обнаружении противника с аэродрома Бычье поле поднялось еще пять машин. Германские истребители без труда связали их боем до израсходования ими боезапаса и топлива, то есть советские истребители фактически в отражении налета не участвовали. Поскольку диспозиция зенитной артиллерии не менялась, то все огрехи первого дня массированных налетов вновь проявились в полном объеме с той лишь разницей, что и противник теперь хорошо знал сравнительно безопасные сектора выхода на цель.

Накануне из Германии в Лугу по железной дороге доставили на специальной платформе 1000-кг авиабомбы. Поскольку нашлось лишь несколько пилотов способных применять столь тяжелые бомбы с Ju-87, то, начиная с 21 сентября они использовались буквально штучно, исключительно по линкорам и крейсерам. По счастливой случайности до сих пор ни одна из них в корабли не попала. Но однажды это должно было случиться…

В одиннадцатом часу с «Марата» на дистанции свыше 300 кабельтовых в направлении Петергофа обнаружили группу бомбардировщиков противника, за которой шли еще несколько волн «юнкерсов». По боевой тревоге линкор приготовили к бою, и дальномерные посты начали выдачу дистанции и курсового угла на орудия всех калибров. В 10:49 по первой группе самолетов произвели выстрел шрапнелью из носовой 305-мм башни. Снаряд разорвался с недолетом, но бомбардировщики противника сначала разделились на две группы, а затем, резко изменив курс, устремились на Кронштадт.

От строя пикировщиков отделились два самолета и почти отвесно понеслись к тому месту, где стоял «Марат». Первый Ju-87 пилотировал командир группы III/StG2 гауптман Э.З. Штеен, совершавший свой 300-й боевой вылет. Несомненно, он решил отметить это событие и «точно положить тонную бомбу на палубу русского линкора». Второй самолет, не отстававший от ведущего, вел обер- лейтенант Г.У. Рудель. Оба летчика на пикировании не выпускали тормозных щитков, скорости самолетов стремительно возрастали.