[26, 27, 29]. Итак, торжественно и благоговейно совершив похороны, на рассвете они, снарядившись, пошли на поле сражения на Ронсеваль и нашли своих друзей или мертвыми, или смертельно ранеными. Оливера нашли лежащим навзничь в форме креста.

Пока король гнался за сарацинами, солнце стояло недвижно, и день продлился почти до продолжительности трех дней. И, найдя их и убив четыре тысячи, он вернулся и приказал растянуть предателя Ганалона четырьмя самыми дикими конями на четыре стороны света. Многие же проявили заботу о телах дорогих им людей, принося на места захоронений различные благовония. А блаженного Роланда король приказал похоронить в Блае в церкви Святого Романа, которую прежде он построил и направил туда регулярных каноников, и возвеличил эту церковь своей царской щедростью.

[30]. И так он вернулся, вознеся молитвы к блаженному Дионисию за остальных, кто погиб в Испании в войне с сарацинами. Следующей ночью ему явился блаженный Дионисий, говоря, что он вымолил прощение всех грехов для тех, кто по примеру его [Карла] честности погибли в войне с сарацинами.

[32]. Когда я, Турпин, дошел с королем до Вьенна[279], и он продвигался далее по Франции, а я остался из-за болезни, и в один из дней молился пред алтарем и произносил псалом «Боже, в помощь мою вонми» и т. д[280], тогда я впал в исступление, и вот показалась толпа бесчисленных уродов, о которых ранее уже говорилось. Когда же я увидел одного из них, похожего на эфиопа, шедшего последним и более медленно, я сказал ему: «Куда вы направляетесь?» И он ответил: «В Аахен на смерть Карла, чтобы утащить его дух в Тартар». Я сказал: «Заклинаю тебя именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы, возвращаясь, держали путь через меня». Тогда, немного задержавшись, они вскоре – как только вышеупомянутый псалом был закончен – вернулись в том же порядке, и я сказал последнему, с которым говорил прежде: «Что вы сделали?». Он сказал: «Обезглавленный галисиец[281] положил на весы столь много и столь больших камней и поленьев, что хорошее перевесило плохое, и таким образом он отобрал его у нас». И, сказав это, он исчез. После этого, когда ко мне пришел вестник о его смерти, я узнал, что он преставился в день вышеупомянутого видения.

Когда после смерти Карла поднялся в Испании некий могущественный сарацин, названный Артумайор, и пришел в базилику блаженного Иакова, тогда, разорив все, он до того осквернил базилику, что распорядился, чтобы лошади там размещались и испражнения перед алтарем совершались. И вот одни умерли от истечения кишечника, другие, шатаясь по базилике и городу, теряли зрение, и сам Артумайор ослеп. Но по совету одного священника из той церкви он начал призывать христианского Бога и блаженного Иакова, обещая, что если Он возвратит ему зрение, то он все восстановит и отречется от Магомета. Когда он вернул все вдвойне, ему было возвращено здоровье, и, уходя из той земли, он проповедовал, что велик христианский Бог и велик блаженный Иаков.

Таковы слова папы Урбана, приглашающего к кресту на Клермонском соборе [284]:

[1:3]. О, какое бесчестие, если народ, столь выродившийся и служащий бесам, так превзошел народ, одаренный верой всемогущего Бога и сияющий именем Христа! О, сколько упреков будет высказано вам от Господа, если вы не поможете тем, кто, так же как и мы, значатся христианами! Так что теперь пусть выступят на сражение против неверных те, кто злоупотребляли сражениями против верных! Теперь пусть станут рыцарями те, кто прежде были грабителями! Теперь пусть сражаются против варваров те, кто когда-то сражался против братьев! Теперь пусть получат вечную награду те, кто прежде были наемниками за малые деньги! Теперь пусть трудятся за двойную честь те, кто утомляются в ущерб телу и душе!

[1:8]. Когда мы подошли к порту в Бриндизи и наши погрузились на корабли, некоторый корабль разбился возле берега, из-за чего погибло около 800[285] человек обоих полов. Но когда по мере возможности мы собрали тела мертвых, на плоти некоторых на плечах были найдены отпечатавшиеся отметки в виде креста. Ведь вполне соответствовало, что у скончавшихся на службе у Бога оставался победоносный знак, как залог веры.

[1:10]. Когда мы пришли под город Никею, можно было оценить нашу численность в семьсот тысяч[286] пригодных к боям, за вычетом клириков и других неспособных к бою. А если бы дотуда дошли все, кто выступил из своих стран, оценивается, что их было бы почти шесть миллионов.

[1:11–12]. Когда нас, направлявшихся из Никеи к Антиохии, турки заперли, будто овец, в хлеву, отовсюду несметно разя нас дождем стрел вследствие наших грехов: из них одни замарали себя распутством, другие сребролюбием, другие гордыней – тогда наши стали признавать себя грешниками и призывать Божие милосердие, а епископы и священники стояли в белом, смиреннейше умоляя Господа и воспевая с плачем, и множество стремилось к ним на исповедь; и вот Господь, смилостивившись, дал нашим такую смелость, а противникам страх, что они сразу обратили их в бегство, и те не переставали бежать на второй и третий день, а мы обогатились их трофеями, и все стали бояться наших, когда слух об этом пролетел с запада на восток.