«Сколько еще сектантов бродят вокруг?» Отец и, возможно, еще несколько человек сбежали. А сколько их еще рассеяно по стране, прячется на таких же фермах, живет островками среди ничего не подозревающих соседей в маленьких американских городках? Не исключено, что в этот самый момент Отец собирает целую армию с единственной целью – уничтожить Джоан и ее друзей.

Нет, это уже чистой воды паранойя.

Или все-таки?..

– Мобилы не выключаем ни на минуту, – предложил Рейн. – Поддерживаем постоянный контакт друг с другом.

Гэри одобрительно кивнул.

Стейси похлопала Джоан по плечу:

– Пойдем, соседушка, заберем твои вещички. Потом покажу тебе твои новые просторные апартаменты.

Все утро Джоан и Гэри провели в кабинете секретаря приемной комиссии, заполняя формуляры и в общих чертах объясняя случившееся сменяющим друг друга клеркам и администраторам. Обоих пока еще официально не восстановили в списках, но шестеренки уже завертелись: им пообещали, что все будет в порядке. Со временем.

Очень нелегко оказалось общаться со студентами.

Первый раз Джоан почуяла неладное на лекции по физической антропологии, в первый же день, после обеда. Джейни Кендрикс и Роб Магнуссен, обычно сидевшие с ней рядом, демонстративно пересели на другую сторону. Когда собрался весь класс, вокруг Джоан образовалась мертвая зона из незанятых столов. Зал был большой, число учащихся малым, пустующих мест было много, и она решила, что это – простое совпадение. И лишь на лекции по психологии Джоан поняла, что столкнулась с серьезной проблемой. Перед началом занятий она поговорила с преподавателем и, пока записывала литературу для чтения и адрес веб-сайта, на котором была размещена профессорская монография, в аудиторию начали подтягиваться другие студенты. На пути от кафедры к своему месту Джоан чуть не столкнулась с Ли Лейзен. Они с Ли были знакомы с первого курса и всегда обменивались любезностями; теперь Ли оскалилась и бросила на Джоан полный враждебности взгляд, заставивший девушку отшатнуться.

Дом и здесь проявил себя. Джоан не раздавала интервью и всячески пыталась избегать внимания общественности, тем не менее ее фамилией и фотографиями пестрели газеты и выпуски теленовостей. А что происходило в Интернете – об этом она просто боялась думать.

Может быть, Ли тоже верила в Бога, и ее оскорбила связь Джоан с сектой, которую вся «правильная» Америка считала тоталитарной? Или наоборот – у нее были друзья или родственники среди Обитателей или Кающихся, арестованных полицией? Джоан решила не гадать о причине неприязни. Решив объясниться, она прикоснулась к плечу женщины.

– Не трогай меня! – взвилась Ли.

– Извини. Я…

– Что тебе взбрело в голову?

– Что? – смутившись, переспросила Джоан.

– Сама знаешь.

– Я понятия не имею, о чем ты.

Ли отвернулась.

– Не верь всему, что говорят обо мне.

– Ну да.

Джоан почувствовала, что на нее смотрят другие студенты с тем же выражением, что и Ли Лейзен – смесью ожесточения, враждебности и осуждения. Да что с ними со всеми?

– Мэри… – робко позвала Джоан.

– Я с тобой не разговариваю! – Студентка вперила взгляд в профессора за кафедрой, сложив губы в тонкую линию.

Джоан не успела выяснить, в чем дело, до начала лекции. Она внимательно слушала, тщательно записывала, но постоянно чувствовала на себе неприветливые взгляды однокурсников. Странное ощущение – особенно если учесть, что она не догадывалась о причине такого отношения. Преподаватель убрал свет, чтобы показать на экране слайды. Джоан невольно вспомнила о компьютерной осведомленности домочадцев. Ее страницы на «МайСпейс» и «Фейсбуке» исчезли, регистрацию в университете отменили – за этим стояли Отец и его хакеры, с таким же успехом они могли разослать порочащие ее сообщения на личные аккаунты других студентов. Это было бы нетрудно прояснить в откровенном разговоре, но после окончания лекции все держались от нее подальше и быстренько покинули аудиторию.

Расстроенная и обескураженная, Джоан собрала учебники и посмотрела на профессора, который начал приготовления к очередной лекции. Вскоре такие же лживые сообщения, советующие выгнать ее из класса, получат все преподаватели. Отец играл с ней, наваливал одну проблему за другой. Джоан поняла: нельзя сдаваться, уступать давлению. Точно так же должны вести себя ее друзья.

Что последует, когда Отец затянет психологическую удавку? Как далеко он может зайти в попытке вернуть беглянку?

Ответ был очевиден. Отец потратил пять лет, выслеживая Джоан. Он убил ее отца и мать, ее саму похитил посреди фестиваля неформалов в присутствии тысяч людей и не остановится ни перед чем.

Отец мстил, как мстят персонажи Ветхого Завета. Он не успокоится, пока она жива.

Студгородок заливал осенний свет – оранжевые лучи низкого солнца. Часы показывали два пополудни, а по ощущениям было не меньше четырех. Джоан пошла искать Гэри. Он обещал встретиться с ней в условленном месте, но не пришел. Сердце Джоан забилось быстрее. Возможно, волноваться не стоило, однако Отец был способен на что угодно, и она сама предлагала держаться вместе как можно чаще.

Гэри обычно издалека выделялся своим высоким ростом, а сегодня он к тому же был одет в красную рубашку. Озираясь по сторонам, Джоан не замечала никого даже отдаленно на него похожего. Зато…

Зато она увидела чрезвычайно высокого человека с совершенно лысой головой, в одиночестве стоящего на лужайке у мраморной скульптуры. Он единственный не шевелился.

У девушки сжалось горло.

Она развернулась – медленно, незаметно, как бы невзначай. Перевела взгляд с незнакомца на здание, облака, быстро проверила, нет ли поблизости Гэри, потом украдкой еще раз взглянула на скульптуру.

Лысый никуда не делся: стоял неподвижно и пялился в направлении Джоан.

Девушка опять отвернулась. Мысли разбегались. На людях с ней ничего не сделают – по крайней мере, сейчас, при свете дня, на глазах у множества свидетелей. Лучшей обстановки, чтобы подойти и выяснить, с какой целью он явился, не придумаешь. Джоан вдруг почувствовала острую резь в животе – неужто язва? – но взяла себя в руки. Всеми фибрами души ей хотелось обратиться в бегство. Она пересекла оживленную аллею и решительно направилась по лужайке к долговязому наблюдателю.

Тот даже не пошевелился. Приближаясь, Джоан заметила, что незнакомец смотрит не на нее, а просто в том направлении, откуда она пришла. Он походил на статую не меньше памятника рядом с ним, на мгновение ей показалось, что его фигура действительно творение рук какого-нибудь студента с факультета искусств, очень жизненное изваяние. Но тут на глаза ей попалась прислоненная к мрамору белая тросточка. Джоан сообразила, что перед ней – слепой.

Немного отлегло. Однако среди Детей тоже встречались слепые или глухие. Джоан осмотрелась, проверяя, не ловушка ли это и не поджидают ли в кустах другие домочадцы. Она осторожно подошла ближе.