В мае 1945 года Редер был взят в плен советскими войсками и переправлен в Москву.

Якову Серебрянскому было поручено попытаться привлечь Редера к сотрудничеству. Эту задачу разведчик решал с позиций немецкого бизнесмена, также интернированного в СССР и проживавшего «под домашним арестом» на даче П. А. Судоплатова. Серебрянский блестяще справился с заданием. Ему удалось добиться согласия Редера на восстановление его контактов и связей в высших политических, военных и промышленных кругах послевоенной Германии.

Редеру было обещано, что Советский Союз не будет предъявлять ему обвинений как военному преступнику в рамках Нюрнбергского процесса. «Это было стратегически взаимовыгодное сотрудничество, а не банальная вербовка осведомителя из числа генералитета», — подчеркивали в своей работе историки спецслужб И. Линдер и С. Чуркин. Но дальше события развивались уже не по сценарию разведки.

В конечном счете Редер был выдан англо-американским союзникам наряду с другими плененными немецкими военачальниками в обмен на бывшего царского генерала Краснова, который активно сотрудничал с фашистским режимом.

В ходе Нюрнбергского процесса Эрих Редер был приговорен к пожизненному заключению, которое он отбывал в берлинской тюрьме Шпандау.

После нескольких лет пребывания в тюрьме Редер ходатайствовал о замене пожизненного заключения на расстрел. Однако контрольная комиссия нашла, что «не может увеличивать меру наказания».

17 января 1955 года Эрих Редер был освобожден из тюрьмы по состоянию здоровья. Написал мемуары «Моя жизнь». После выхода из тюрьмы выехал в Западную Германию, жил в Липпштадте (Вестфалия). Скончался в Киле (ФРГ) 6 ноября 1960 года.

Деятельность разведчиков, в период Великой Отечественной войны входивших в состав разведывательно-диверсионных отрядов и групп НКВД СССР, а также их руководителей в тылу врага и в центральном аппарате 4-го Управления, получила высокую оценку Маршала Советского Союза Георгия Жукова. «Безусловно, благодаря блестящей работе советской разведки весной 1943 года, — писал он, — мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением… Хорошо работающая разведка была одним из слагаемых в сумме прочих, обеспечивающих успех этого величайшего сражения».

Оценивая действия советских разведчиков и партизан, советскому полководцу вторил гитлеровский генерал Гейнц Гудериан: «Малая война за линией фронта оказала решающее влияние на исход целых сражений, например в 1944 году на центральном участке Восточного фронта».

Эти оценки можно по праву отнести и к Якову Исааковичу Серебрянскому, занимавшемуся в период Великой Отечественной войны формированием и подготовкой разведывательно-диверсионных отрядов и групп, засылаемых в тыл врага.

За конкретные заслуги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками полковник Серебрянский был удостоен второго ордена Красного Знамени (1945) и второго ордена Ленина (1946), а также медалей «Партизану Отечественной войны» 1-й степени, «За оборону Москвы» и «За победу над Германией».

После окончания войны всем казалось, что теперь наступят новые, более счастливые времена. Но полковника Серебрянского вновь ждали суровые испытания.

15 марта 1946 года в Советском Союзе произошла реорганизация наркоматов в министерства, в результате которой было образовано Министерство государственной безопасности (МГБ) СССР.

Как мы помним, в 1920—1930-е годы Серебрянский активно создавал агентурную сеть в боевом сионистском движении на Ближнем Востоке. Однако в 1938 году, в связи с арестом Якова Исааковича и большинства его сотрудников, агентурные позиции советской разведки в Палестине были свернуты. Во время Великой Отечественной войны Сере-брянскому по личной инициативе удалось кое-что восстановить через Еврейский антифашистский комитет. Но это лишь кое-что. В то же время в начале апреля 1946 года старые контакты разведки в данном регионе оказались срочно востребованы.

Дело заключалось в том, что два заместителя министра иностранных дел — А. Я. Вышинский и В. Г. Деканозов — направили в правительство докладную записку, в которой высказали обоснованные опасения относительно того, что наметившееся создание в Палестине еврейского государства может произойти без участия Советского Союза. А это было крайне нежелательно. Ведь, во-первых, участвуя в создании еврейского государства, СССР мог бы усилить свое влияние на Ближнем Востоке. И во-вторых, нельзя было допустить усиления британских позиций в этом регионе.

4-е Управление МГБ получило указание восстановить разведывательные позиции в Палестине, чтобы можно было контролировать ситуацию. Яков Серебрянский начал разрабатывать план операции, но в дело вновь вмешался «его величество случай».

4 мая 1946 года министром государственной безопасности СССР был назначен генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов — тот самый Абакумов, который руководил следствием арестованного в ноябре 1938 года Серебрянского и на представленных документах которого Берия наложил резолюцию: «Тов. Абакумову! Хорошенько допросить!» В том же мае Абакумов был назначен членом Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам.

В своих мемуарах Павел Судоплатов по этому поводу писал: «Через неделю Эйтингона и меня вызвали к Абакумову.

— Почти два года назад, — начал он, — я принял решение никогда с вами не работать. Но товарищ Сталин, когда я предложил освободить вас от выполняемых вами обязанностей, сказал, что вы должны продолжать работать в прежних должностях. Так что, — заключил новый министр, — давайте срабатываться.

Сперва мы с Эйтингоном почувствовали облегчение — подкупила его искренность. Однако последующие события показали, что нам не следовало слишком предаваться благодушию.

Через несколько дней нас с Эйтингоном вызвали на заседание специальной комиссии ЦК ВКП(б), на котором председательствовал новый куратор органов безопасности секретарь ЦК Алексей Кузнецов.

Комиссия рассматривала “преступные ошибки” и случаи служебной халатности, допущенные прежним руководством Министерства госбезопасности. Это было обычной практикой: всякий раз при смене руководства в министерствах (обороны, безопасности или иностранных дел) Центральный комитет назначал комиссию для рассмотрения деятельности старого руководства и передачи дел.

Среди вопросов, которые изучала комиссия Кузнецова, был и такой: приостановление предшественником Абакумова наркомом государственной безопасности Всеволодом Меркуловым в 1941–1945 годах уголовного преследования сторонников Троцкого. Неожиданно всплыли мои и Эйтин-гона подозрительные связи с известными “врагами народа” — руководителями разведки ОГПУ — НКВД в 1930-е годы.