Абакумов прямо обвинил меня и Эйтингона в “преступных махинациях”: мы вызволили своих “дружков” из тюрьмы в 1941 году и помогли им избежать заслуженного наказания.

Сказанное возмутило меня до глубины души: речь шла о клевете на героев войны, людей, преданных нашему делу. Охваченный яростью, я резко оборвал его.

— Не позволю топтать сапогами память героев, погибших в войне, тех, которые проявили мужество и преданность своей Родине в борьбе с фашизмом. В присутствии представителя Центрального комитета я докажу, что дела этих чекистов были сфабрикованы в результате преступной деятельности Ежова, — заявил я в запальчивости.

Кузнецов (он знал меня лично), вмешавшись, поспешил сказать, что вопрос закрыт. Обсуждение на этом закончилось, и я ушел.

Вернувшись к себе, я тут же вызвал в кабинет Серебрянского, Зубова, Прокопюка, Медведева и других сотрудников, подвергавшихся арестам и увольнениям в 1930-х годах, и предложил им немедленно подать в отставку. Особенно уязвимым было положение Зубова и Серебрянского, чьи дела вел в свое время Абакумов».

Так полковник Серебрянский покинул службу в «добровольно-принудительном» порядке. 29 мая 1946 года его отправили на пенсию «по состоянию здоровья». Яков Исаакович обратился в Управление кадров министерства с просьбой уволить его в отставку по возрасту, однако в изменении формулировки ему было отказано.

Из рассказа Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Значительно чаще я стал видеть отца после его выхода в отставку в 1946 году. Но и тогда он был занят: много читал, переводил, писал, и я старался его особенно не беспокоить.

Находясь на пенсии, отец получил заказ на перевод и переводил с французского для издательства Иностранная литература справочники “Канада” и “Португалия”».

Между тем операция по Палестине развивалась по разработанному Серебрянским сценарию. Для работы по окончательно принятому плану сам Судоплатов подобрал нескольких сотрудников своего управления, уже имевших значительный опыт нелегальной работы. Однако, обосновавшись в Хайфе, они выполняли роль чисто наблюдательного порядка, своевременно информируя Центр о происходящих там событиях.

4-е Управление МГБ СССР, действовавшее всю войну, было упразднено только приказом МГБ 9 октября 1946 года. Павлу Анатольевичу Судоплатову удалось избежать очередной чистки в органах государственной безопасности и продолжить службу в центральном аппарате МГБ.

Так, после образования МГБ СССР он совмещал должности руководителя 4-го Управления и Отдела «С» министерства. Приказом министра МГБ СССР от 15 февраля 1947 года на генерал-лейтенанта Судоплатова была возложена организация Службы «ДР» (диверсия и террор), созданной для развертывания в случае войны разведывательно-диверсионной агентурной работы против военностратегических баз США и их союзников, расположенных вокруг СССР. 30 мая Отдел «С» МГБ СССР был расформирован, и Павел Анатольевич полностью сосредоточился на организации Службы «ДР» министерства.

В 1949 году министр госбезопасности Абакумов неожиданно предложил ликвидировать Службу «ДР». Решение вопроса затянулось. Только осенью следующего года началась реорганизация Службы. На основании специальных постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) приказом МТБ № 00532 от 28 сентября 1950 года было создано Бюро № 1 МГБ СССР (начальник — генерал-лейтенант П. А. Судоплатов), а приказом МГБ № 00533 от 28 сентября 1950 года — Бюро № 2 МГБ СССР (начальник — генерал-майор В. А. Дроздов). Обе структуры действовали на правах управлений и подчинялись непосредственно министру.

На Бюро № 1 возлагались те же функции и задачи, что и на Службу «ДР». Что касается Бюро № 2, то оно было организовано для выполнения специальных мероприятий внутри Советского Союза.

Согласно секретному постановлению Политбюро ЦК ВКП(б), Судоплатов совместно со своим заместителем Эйтингоном приступил к разработке боевых операций во Франции, Турции, Иране, Австрии, Норвегии и ряде других зарубежных стран. Однако в силу разных причин эти операции так и не были осуществлены.

По свидетельству Эйтингона, министр МГБ Абакумов проявлял определенную нерешительность в отношении активных чекистских мероприятий за границей, опасаясь нежелательных последствий. Случалось, что проведение подобных мероприятий запрещал в последний момент лично Сталин.

В июле 1951 года Виктор Абакумов был освобожден от должности министра госбезопасности и арестован. Официальный предлог — не проявил должной активности в разработке «дела врачей». Неофициальный — являясь выдвиженцем Берии, превратился в его соперника. Следует отметить, что после ареста Абакумов в течение трех лет в полной мере испытает на себе все то, на что в свое время он обрек Серебрянского. Итог — пуля в затылок.

После Абакумова пост министра государственной безопасности СССР занял Семен Денисович Игнатьев, являвшийся с 11 июля 1951 года представителем ЦК в МГБ.

5 марта 1953 года умер Иосиф Виссарионович Сталин.

В течение суток с момента его смерти МГБ и МВД были объединены в единое Министерство внутренних дел СССР под руководством Лаврентия Павловича Берии, который был одновременно назначен заместителем председателя Совета министров СССР. Первым заместителем Берии в МВД стал генерал-полковник Сергей Никифорович Круглов. Семен Денисович Игнатьев был избран секретарем ЦК КПСС.

Павел Судоплатов получил назначение на должность начальника нового, 9-го отдела МВД с подчинением непосредственно министру.

Для Судоплатова открывались широкие перспективы большой и интересной работы. Начался пересмотр главных задач в деятельности органов госбезопасности, которые касались непосредственно 9-го отдела. Этот отдел, более известный в то время в системе госбезопасности как Бюро специальных заданий, должен был иметь в своем подчинении бригаду специальных войск особого назначения для проведения в случае войны диверсионных операций за рубежом.

«Берия приступил к осуществлению еще одной инициативы, — писал Судоплатов. — На сей раз она касалась моего участка работы. На совещании начальников разведслужб Министерства обороны и МВД он резко критиковал Ряс-ного, последнего начальника зарубежной разведки МГБ, выдвиженца Хрущева, за примитивные и малоэффективные методы.

Берия сказал, что сейчас главной задачей является создание мощной базы для проведения разведывательных операций в Германии, для этого нужно использовать то, что осталось от прежней агентурной сети “Красной капеллы”[17]. В странах, граничащих с Соединенными Штатами Америки, надлежало усилить позиции нелегалов. Необходимо также, продолжал он, подготовить решение правительства, обязывающее МИД, Министерство внешней торговли, ТАСС и другие советские загранучреждения расширить поддержку операций советской разведки за рубежом.