Кацуми что-то успокаивающе шипела и терлась мордочкой. К ней неожиданно присоединился вылезший из-под кровати кролик, который громко чихнул и ткнулся в меня носом.

– А тебе чего? – всхлипнула я, словно кролик мог ответить.

От ш’ерры пришел импульс, что будущая жертва просит почесать лобик. Это меня так удивило, что я перестала плакать и почесала. Кролик прижмурил глаза и ткнулся теперь уже лбом, явно предлагая продолжить. Я ему спецагент или специалист по уходу за кроликами? Но чесать не прекратила. От ш’ерры пришло требование дать животному имя. Я рассмеялась, а потом подумала, почему бы и нет? Кого мне сегодня хотелось убить с особой жестокостью? Вот его тезке и достанется через неделю.

– Бертольд, – объявила я. – Или Берт.

От Кацуми пришло возмущенное «нет». Оказалось, мне достался не кролик, а крольчиха. А ее называть мужским именем нельзя. Особой разницы я не видела, но с питомцем ссориться не хотелось, да и сил не было.

– Тогда Берта, – менее уверенно предложила я.

Кто их там знает этих кроликов, сговорившихся с моей ш’еррой? Может, и это имя не придется по нраву. Но змейка выразила согласие и подлезла под мою вторую руку, требуя приласкать и ее тоже.

– Танны, – проникновенно сказала я. – Я устала и хочу спать. У меня был очень тяжелый день.

Но пару раз провела по треугольной головке, Кацуми ласково зашипела в ответ и намекнула, что подружку тоже нельзя обделять. Так я и уснула, поглаживая то змейку, то крольчиху. Спалось на удивление спокойно, а когда проснулась, оказалось, что Берта пристроилась рядом и доверчиво дрыхнет…

Но ничего этого Мирейе я рассказывать не стала, слишком личным все это было: и доверчивость Берты, и мое, невольно возникшее, чувство симпатии к ней. Нет, о таком рассказывать нельзя: личные отношения мешают работе.

– И жил сволочью, и помер так, чтобы по максимуму нагадить другим.

Голос Дагойна прозвучал неожиданно. До этого момента я не замечала, что он идет рядом, так как полностью погрузилась в воспоминания, поэтому от неожиданности чуть не отпрыгнула в сторону, но быстро пришла в себя и уточнила:

– Ты про Грелье?

– Не мог убиться в другой аудитории, – подтвердил мои догадки Дагойн. – Или на своем складе.

– Вряд ли он выбирал. Ужасная смерть…

Я поймала себя на том, что хочу разреветься, чего никак нельзя допустить. Мирейя, словно почувствовав мое состояние, взяла меня за руку.

– Предлагаю продолжить то, на чем нас прервала находка трупа, – неожиданно сказал Дагойн и обвил меня хвостом. – Это хорошо успокаивает. И у тебя, и у меня нервы напряжены по самое не могу.

– Нет.

– Да сколько можно надо мной издеваться, Сьенна! – взвыл он и навис надо мной, и не подумав отпустить. – Я уже ни о чем думать не могу, кроме тебя. Это ужасно мешает. Неужели тебе жалко подарить мне всего один час?

– Жалко, – зло ответила я. – Мне хватило вчерашнего.

– Вчерашнее – это несчастный случай на производстве, – нагло ответил он. – Уверен, сегодня все будет совсем по-другому. Ну же, Сьенна, не ломайся.

Он притянул меня к себе и обнял уже руками. Несомненно, мне нужна была поддержка, только не такая, за которую стребуют плату. Сейчас вполне достаточно Мирейи, компания Дагойна, напротив, меня не привлекала, особенно если он собирается продолжить то, что опять прервал кастелян.

– В академии запрещено принуждение, – задумчиво протянула подруга, так и не отпустившая мою руку. – Если Сьенна пожалуется ректору, у тебя будут неприятности.

Дагойн меня отпустил и зло прищурился:

– Она сама меня провоцирует.

– Отрабатывать друг на друге можно, а вырабатывать невосприимчивость к чарам противоположного пола еще и нужно, – невозмутимо продолжила Мирейя. – Умение держать себя в руках и не поддаваться на провокации – очень ценно для спецагента.

– Ты еще скажи, что она так себя ведет исключительно для моей пользы.

– Естественно. Тебе полезны такие тренировки.

Мирейя смешно вытянула губы трубочкой и засвистела какой-то неизвестный мотив, явно имперский. Но неизвестный он был только мне, Дагойн точно его узнал: взгляд стал еще более злой, а хвост пару раз хлестанул по подвернувшемуся столбику. Говорить тан больше ничего не стал, развернулся и пошел в мужское общежитие.

– Это что было? – поинтересовалась я.

– Дагойн, – невозмутимо пояснила Мирейя. – Это называется Дагойн.

Я невольно фыркнула в его сторону. Да, для поднятия моего настроение как раз нужно было, чтобы хоть кто-то вот так щелкнул рыжего по его наглому носу. Вчера он явно сорвался, и если бы не Грелье, даже гадать не надо, как все закончилось бы.

– Я про то, что ты насвистела.

– А, имперская новинка, песенка про неудачливого поклонника. Он, как недоучившийся дипломат, должен быть в курсе. Они такое проходят.

– Вообще, странно, что почти отучился, а решил не работать.

– Да наверняка в дипломаты вернется. Здесь нахватается приемчиков и будет прекрасно совмещать.

– Думаешь? – засомневалась я. – По-моему, его поведение далеко от профессионализма.

– Так это только с тобой, – усмехнулась Мирейя. – Чем-то ты его так сильно зацепила, что его выдержка время от времени дает сбой. А так он практически идеален.

Мы стояли у входа в общежитие и болтали о всякой ерунде. Не хотелось расходиться по своим комнатам, хотя перерыв был не таким уж большим: после обеда нас ожидали очередные занятия. Жизнь в академии текла своим чередом, несмотря на два убийства, которые так и оставались нераскрытыми.

– Ага, успел! – Радостный Тоширо протягивал альбомные листы. – Это же?

Мы сверили. Действительно, наши задания. И оба оценены на «отлично». Осталось только аккуратно перерисовать и сдать Онгису.

– Спасибо.

– Спасибо – это, конечно, хорошо, но это не рагу из кролика. Когда есть будем? – деловито спросил этот наглый инор, облизывая меня взглядом.

– Не раньше чем через неделю, – разочаровала я его. – Иначе не засчитают удушение.

При мысли, что придется за эти два куска картона расплачиваться Бертой, появилось чувство некоторой неправильности. Все же зря психологи требуют выжидать неделю: за неделю можно привыкнуть к этой пушистой милахе настолько, что хвост на нее не поднимется. Да, спецагенты должны оставлять личное в стороне, но иной раз это бывает так сложно…

Отчет по внедрению я не написала. Несколько раз принималась, но так и не придумала, как вывернуть так, чтобы у Берта и его родственников не было неприятностей, которые точно будут, если укажу, что его семья явно из Системы. Поэтому сейчас я вместе с Мирейей ожидала своей очереди к тану Ирраду. Да какой там очереди, из нашей группы не справились только мы, да еще один тан, который сейчас оправдывался: